Без шума и ярости. О премьере «Трех сестер» в постановке Константина Богомолова
Под конец сезона МХТ им. А. Чехова выпустил долгожданную премьеру «Трех сестер» в постановке Константина Богомолова. Театральный обозреватель «Сноба» Нина Агишева разбирается, что в этом спектакле от Чехова, что от Вуди Аллена, а что от скороговорки школьного дайджеста
«Три сестры» Константина Богомолова в МХТ ждали с особым нетерпением. Все сошлось: сто двадцать лет Художественному театру, уход Олега Табакова, чьими усилиями МХТ долгое время был лидером не по ранжиру, а по сути, назначение нового главного режиссера, чья эстетика резко отличается от богомоловской. И меньше всего — я по крайней мере — рассчитывали на продолжение вуди-алленовского сериала на сцене в Камергерском (две первых серии — это спектакли Богомолова «Мужья и жены» и «Сентрал Парк»). Хотя великого Вуди и называют американским Чеховым, названные спектакли казались исключительно приятным и необременительным времяпрепровождением, после которого хорошо пойти в ресторан и продолжить удовольствие. Обладали ли они артистизмом алленовских фильмов и остротой высказывания певца Манхэттена — вопрос спорный.
Режиссер, обращаясь к зрителям перед началом с просьбой выключить телефоны, игриво пообещал долго их не мучить: «час и час». Два действия. Четыре года — 1884, 1885, 1886 и 1887. Четыре огромных экрана, дающие возможность видеть крупные планы. Актеры появляются внутри простой конструкции из неоновых трубок, меняющих цвет от белого до красного, и уходят. Пара диванов — художник Лариса Ломакина, как всегда, лапидарна. Красивые молодые актрисы в роли трех сестер и Наташи. Никаких накрытых столов, развевающихся занавесок и нарядных военных мундиров, на месте «любимых часов мамы», которые разобьет Чебутыкин, — коробочка с мигающими цифрами. Офицеры — самое необычное, что есть в спектакле: Вершинин (во всяком случае внешне) похож скорее на сантехника, чем на подполковника, Соленый умный и привлекательный, а Тузенбаха играет женщина. От Дарьи Мороз в этой роли невозможно оторвать глаз, она стильная, трагическая и прекрасная, а ее барон здесь умнее всех и единственный переживает настоящую драму. Возможно, так и было