Maxim

Атака пожирателей пончиков: почему американские копы в жизни ведут себя еще страннее, чем в боевиках

Человеческое общество всегда похоже на не очень здорового грузного человека, который лежит на неимоверно неудобной кровати. Кровать вся косая, кривая, в сучках и дырках, да еще и засыпана крошками и шелупашками от семечек. И бедняга безостановочно вертится, пытаясь пристроиться поуютнее: то пальцами пошевелит, то подушку повернет, то крошку подцепит и сдует. Но все время какие-то части тела неизбежно страдают и понуждают тело и дальше ворочаться... Так работает компромисс между общественным удобством и частными интересами. И чем сложнее, чем развитее общество, тем в более замысловатой позе оно пребывает, стараясь одновременно всех удовлетворить и никого слишком не прижать.

Пользуясь и дальше этим образом, мы можем сказать, что дело Джастин Рущиц, видимо, приведет к решительному перетряхиванию простыней и матрасов. Выяснилось, что в очень важном месте США, а именно во взаимоотношениях полиции и гражданских, уже наметились кровавые пролежни.

Вечером 15 июля 2017 года Джастин Рущиц, тренер по аэробике и коучер, специализирующийся на позитивном мышлении, сидела дома. Мы можем подкрасться к окошку ее коттеджа и посмотреть на нее повнимательнее. Джастин сорок лет, но в нашу эпоху глобальной инфантильности она выглядит на тридцать. Миловидная блондинка с неплохой фигурой и белозубой улыбкой надела пижамку и готовится ко сну. Настроение у нее отличное, через месяц у них с Доном Дэмондом свадьба. Ради Дона Джастин три года назад уехала из родной Австралии к нему в Миннеаполис и уже давно пользуется его фамилией, потому что ее польскую фамилию не могут прочитать примерно 99 процентов населения планеты: Ruszczyc*.

И тут Джастин слышит женский крик. Доносится он издалека, вроде бы с улицы позади дома. Вот как описывает Джастин этот крик в разговоре с диспетчером 911.

Джастин:
– Кажется, ее насилуют. Принуждают к сексу. Я не уверена, но, похоже, тут секс, и ей это не нравится.
Диспетчер:
– Что именно вы слышите?
Джастин:
– Я не совсем уверена, кричат далеко...»

Джастин позвонила в службу 911 дважды. Во второй раз ей сказали, что патрульная машина уже на подъезде, и Джастин, как была в пижаме, выбежала из дома навстречу патрулю, уже тормозившему у дорожки к ее двери. Она подошла к машине, наклонилась к водителю и получила пулю в живот, после чего умерла. Ее убил полицейский Мохаммед Нур, чернокожий эмигрант из Сомали.

Сейчас мы почти по секундам знаем, что именно тогда произошло. Джастин шла быстро и держала в руке мобильный телефон. Освещение у дома было слабое. В тот момент, когда она начала на ходу наклоняться к водительскому окну, неподалеку раздался некий громкий звук.

Предположительно это могло быть что угодно:
запущенный вдалеке фейерверк;
лопнувшее колесо машины на соседней улице;
упавшая крышка мусорного бака, на которую прыгнул кот;
примерно еще миллион причин, по которым в большом городе могут раздаваться громкие звуки.

Напарник Нура, сидевший за рулем, начинает поворачиваться в сторону источника звука и видит, как сидевший на пассажирском кресле Нур выхватывает пистолет и стреляет через открытое окно автомобиля в подошедшую женщину.

Нур в это время, надо полагать, видит белую фигуру, быстро приближающуюся к машине с небольшим темным предметом в руках, слышит что-то, что теоретически можно принять за выстрел с глушителем, и засекает быстрый разворот напарника в сторону от окна, который расшифровывает как попытку избежать пули. Ну и реагирует согласно картинке, которую нарисовал ему мозг, — профессионально пресекает попытку вооруженного нападения на полицейских с целью завладения их оружием и транспортом.

Камеры ни на машине, ни на полицейских включены не были, так как, согласно сообщению шефа полиции Миннеаполиса Дженни Хартью, камеры по инструкции полагалось включать только «при начале любого инцидента». А тут инцидент кончился, не успев даже начаться.

Полицейские попытались оказать Джастин первую помощь, вызвав подкрепление и спасателей, но уже ничего нельзя было сделать: женщина умерла на месте.

Нур категорически отказался давать какие-либо показания относительно происшедшего, воспользовавшись поправкой к Конституции, дающей право не свидетельствовать против самого себя. Потому что у Нура не только быстрая реакция, но и мозги имеются: он понимает, что сейчас для него лучше всего молчать — это даст ему больше шансов быть полностью оправданным в суде. При том что шансы эти и так огромны: в большинстве схожих резонансных дел, которые гремели по Штатам в последние годы, полицейские признавались невиновными в убийстве. Вот, например, три самых вопиющих случая.

22 ноября 2014 года в Кливленде, штат Огайо, в службу 911 позвонил человек. Он сообщил, что находится в сквере и наблюдает, как некий мужчина целится из пистолета в людей и машины. Подумав немного, прохожий указал, что «мужчина, возможно, несовершеннолетний, а пистолет, возможно, ненастоящий». Диспетчеры поинтересовались цветом кожи подозреваемого, после чего выслали наряд. В сквер при­ехала машина с патрульными Тимоти Лехманом и Фрэнком Гармбэком. Полицейские выбежали из машины навстречу «мужчине», сидевшему в беседке с пистолетом за поясом. Лехман приказал подозреваемому поднять руки вверх и, увидев, что двенадцатилетний Тамир Райс коснулся пистолета, выстрелил ребенку дважды в живот. Мальчик умер в больнице. Пистолет оказался игрушечным.