Аша Лемми: «Пятьдесят слов дождя». История незаконнорожденной дочери японской аристократки
Послевоенная Япония, Киото. Нори — незаконнорожденный ребенок японской аристократки и ее американского любовника. Мать подбрасывает дочь к поместью бабушки и дедушки, которые скрывают девочку из страха запятнать репутацию семьи. Однако все меняется, когда в поместье приезжает Акира, старший сводный брат Норико, который в скором времени должен стать во главе дома. «Сноб» публикует главу из романа, выходящего осенью в издательстве Inspiria.
Киёми
Сейчас в ханамати*, включая наше новое пополнение, пятьдесят три девушки.
И над всеми надзираю я. Не самое высокое положение, но я родилась на соломенном полу в тысяча девятьсот двадцать первом году, младшая из четырех детей и единственная девочка. Мой отец был рисоводом, а у матери осталась лишь одна здоровая рука, поэтому она не могла найти работу. Мы жили на жалком клочке земли. Вот и все, что я помню о том времени. Ну и голод. Еды никогда не было. Год за годом урожай становился хуже, усыхали и мы с братьями. Когда мне стукнуло девять, у меня ребра проступали сквозь кожу, а ключица напоминала трафарет.
Такую тощую даже в бордель, куда меня продал отец, с большим трудом согласились взять.
Бросаю взгляд на бледную девчонку, стоящую передо мной на коленях в темной комнате, и уже не первый раз ловлю себя на жалости, что мое сочувствие иссякло много лет назад.
По крайней мере, она не плачет. Обычно мне сдают пустышек, деревенских девчонок из семей, которым мясо нужно больше, чем очередная бесполезная дочь. Некоторые приходят по доброй воле, зная, что таким образом получат возможность поесть и поспать, даже если постель придется делить. Бывают уродины, бывают красавицы. Но плачут все.
Кроме Норико. Ее спина выпрямлена, руки сложены на коленях, странные глаза устремлены вперед. Даже если девочка на грани срыва, она мне этого не покажет. Ее закалила суровая школа. Старая сука Юко говорила правду.