Алкогений: Сергей Довлатов
«Где водка, там и родина».
Сергей Довлатов в итоге стал самым известным писателем-эмигрантом третьей волны. И был одним из самых убежденных алкоголиков своего времени. В Советском Союзе аутсайдер Довлатов, непризнанный гений-литератор и журналист-халтурщик, напившись, ощущал себя русским классиком. В трезвом виде он маялся, выпив первую, проваливался в запой, а писать, по собственному признанию, мог только в краткий миг между пьянством и трезвостью. Этого чудного мгновения писатель старался достигать как можно чаще.
Довлатов-человек, по воспоминаниям современников, был невыносим: напившись, обижал друзей и женщин, ввязывался в драки. Лирический герой Довлатов также уделял алкоголю много времени, но представал перед читателем безобидным ироничным неудачником и всегда вел себя интеллигентно, являясь скорее свидетелем, чем участником лихих загулов. В своем творчестве он отвел пьянству жизнерадостно-авантюрную роль: для его героев водка — дорога приключений. Водолазы ищут затонувшую золотую челюсть, ревнивый ассенизатор заливает дерьмом чужую свадьбу, грузин-охранник случайно сжигает лагерную сторожевую вышку.
Водка была его первой эмиграцией. Во второй, американской, к нему пришло признание, деньги и слава — пока что эмигрантского масштаба. Однако на отношениях с водкой это никак не сказалось. «Алкоголизм излечим, пьянство — нет». Малопьющих американцев Довлатов не понимал: «Водку пьют микроскопическими дозами, все равно что из крышек от зубной пасты». К своему 50-летию Довлатов подготовил к выпуску сборник, а затем ушел в тяжелый запой, из которого выйти уже не смог. Судьба неудачника настигла его и в благополучной Америке: врачи отказались принять его с сердечным приступом, потому что у него не было при себе страховки. Смерть писателя гротескна, как его книги: он умер в удушливый летний день в Бруклине, с