Александр Макеев рассказывает, как собирал данные о репрессированном прадеде

СНОБИстория

Александр Макеев: Личный опыт поиска репрессированных

3026e81b12797e626a1403d2a0122df31419d48eb03e1a30780b63832dd02d6e.jpg
На снимке в верхнем ряду слева направо: дочь Вольдемара Фрида, сестра Елизавета, жена Паулина. В нижнем ряду слева направо: муж сестры Елизаветы — Ермаков Тимофей, дочери Вольдемара Изольда и Гильда, Вольдмар Вагнер. Предположительно, Ленинград

Автор книги «Сиблаг НКВД. Последние письма пастора Вагнера. Личный опыт поиска репрессированных» (совместный издательский проект АСТ, Фонда Памяти и Музея ГУЛАГа), руководитель Центра документации Музея истории ГУЛАГа Александр Макеев рассказывает, как в течение трех лет по крупицам собирал данные о своем репрессированном прадеде Вольдемаре Вагнере. Ему удалось найти 38 последних писем прадеда, адресованных жене и детям, и множество семейных фотографий, а также установить личности тех, кто расстрелял Вагнера. «Сноб» публикует первые главы книги

Начало. «Отец рассказывает сыну историю»

Я родился в Сибири, в городе Томске, сорок лет назад. Мои родители не были коренными сибиряками, но к тому времени этот город стал для них настоящей родиной. Папа появился на свет в Казахстане, в городе Актюбинске. Мама — в Тамбовской области, но когда она была еще младенцем, вся семья переехала в Братскую область вслед за отцом-машинистом — он работал на строительстве БАМа. Родители приехали в Томск получать высшее образование, познакомились и стали томичами. Здесь родились мы с моей старшей сестрой. Здесь же я в 2000 году окончил исторический факультет Томского государственного университета и получил специальность «историк, преподаватель истории». Преподаватели получали копейки, и мало кто работал по специальности — все зарабатывали как могли. Не стал исключением и я. Увлекся музыкой, начал работать со звуком — звукорежиссура стала моей профессией на ближайшие пятнадцать лет. Однако интерес к истории семьи все в корне изменил.

Когда что-то происходит прямо перед носом, постоянно, с самого детства — это не кажется чем-то необычным, скорее, воспринимается как данность, обыденность. Интерес, если и приходит, то гораздо позже, когда появляется возможность увидеть привычное со стороны. И тогда примелькавшаяся до незаметности вещь становится открытием. Подобно легенде о Ньютоне и падающем яблоке — все видели, что яблоки падают, но никто не задавался вопросом: почему? Ты всю жизнь жил с чем-то рядом — и лишь через много лет понял, что именно находится прямо перед тобой. 

Мне никогда не казалось странным то, что мой папа — русский, но родился в Казахстане. Не казалось необычным, что его маму зовут Фрида, а у его тети, с которой мы с сестрой проводили много времени, потому что она жила со своим мужем в Томске и, по сути, заменила папе мать, — совсем не русское имя Гильда. Было немного обидно, что нас с сестрой отдали в специализированную немецкую школу. Это не всегда понимали друзья во дворе, это нас вроде как выделяло. В этой школе, впоследствии ставшей гимназией, многие учителя носили немецкие фамилии, немецкий язык преподавали со второго класса, а в учебной программе старших классов были «Литература Германии», «Технический перевод», «Гид-перевод» — все на немецком языке. Частично на немецком вели историю и астрономию. Дома было очень много книг, и абсолютно буднично среди прочих смотрелись книги на немецком. С бабушкой Фридой, которая жила в Екатеринбурге с семьей старшего сына, Виктора, мы иногда переписывались на немецком для школьной практики. И я никогда не задавался вопросом, откуда она знает этот язык. 

Как-то раз, когда я учился во втором или третьем классе, папа рассказал мне о том, что бабушки Фрида и Гильда — немки, их папа, Вольдемар Вагнер, был священником и пропал в лагерях, а дочерей (еще была младшая — Изольда) вместе с их мамой, прабабушкой Паулиной, сослали в Казахстан. Я наивно рассказал об этом одноклассникам в школе, и порой это служило хорошим поводом для дразнилок. Для нас тогда все было просто, как в советском кино: если немец — значит, фашист. Один раз пришлось даже подраться, когда одноклассник Андрей Попов сказал мне, что моего прадедушку сослали правильно. Я ничего не знал о прадедушке, но это почему-то обидело меня до слез — помню этот момент до сих пор. 

Уже в сознательном возрасте, переехав жить в Санкт-Петербург, я смутно начал понимать, что на самом деле произошло с прадедом. Я знал о том, что перед высылкой семья жила в Ленинграде. Вот я иду по тем улицам, по которым, возможно, ходили они. Вот передо мной церковь, в которой служил мой прадед. Вот Павловск, где жила семья, а вот и «Большой дом» — печально известная громадина — крепость на Литейном проспекте, где прадед сидел под следствием, где его допрашивали и где в очередях, в надежде узнать хоть что-нибудь о судьбе своего мужа, стояла моя прабабушка. Эти женские очереди, с их ужасающим отчаянием, описала в своей повести «Софья Петровна» Лидия Чуковская, которая знала об этом времени не понаслышке. 

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Мойра Морта мертва Мойра Морта мертва

Рассказ Линор Горалик «Мойра Морта мертва»

Esquire
Чисто по-женски Чисто по-женски

Отвечаем на самые распространенные вопросы, которые волнуют всех женщин

Лиза
Жизнь с тяжелой ношей. Звезды, которые потеряли детей Жизнь с тяжелой ношей. Звезды, которые потеряли детей

Эти звезды потеряли самое дорогое — своих детей

Cosmopolitan
Керченский, Циндаоский и другие самые дорогие мосты в мире Керченский, Циндаоский и другие самые дорогие мосты в мире

Во сколько обходится строительство огромных мостов по всему миру

Популярная механика
7 сериалов, которые можно посмотреть после финала «Игры престолов» 7 сериалов, которые можно посмотреть после финала «Игры престолов»

Для тех, кто соскучился по харизматичным антигероям, экшену и интригам

Esquire
«Придется начинать с нуля»: как пандемия уничтожила спортивную event-индустрию «Придется начинать с нуля»: как пандемия уничтожила спортивную event-индустрию

Как карантин сломал десятилетний бизнес Михаила Громова

Forbes
Тело, дрянь Тело, дрянь

Сююмбике Давлет-Кильдеева не прочь услышать голую правду

GQ
Так и манит Так и манит

Нарочито вычурный дом под Парижем очаровал дизайнера Пьера Гоналона

AD
Ложный результат Ложный результат

Зачастую мы даже не догадываемся, как что может повлиять на результат анализа

Лиза
Химики побили рекорд по ионной проводимости лития для структур аргиродита Химики побили рекорд по ионной проводимости лития для структур аргиродита

Полученный материал успешно испытали в качестве твердого электролита

N+1
Олимпийский код Олимпийский код

Спортивное программирование – спорт высоких достижений

Популярная механика
Не верю! 11 фиктивных браков российских знаменитостей Не верю! 11 фиктивных браков российских знаменитостей

Некоторые замужества создаются не повелению сердца, а для получения выгоды

Cosmopolitan
Меловые отложения рассказали о тропиках в Антарктиде Меловые отложения рассказали о тропиках в Антарктиде

Какие условия окружающей среды были в Антарктиде миллионы лет назад?

N+1
Люди и звери на карантине Люди и звери на карантине

Домашний зверь поможет вам остаться человеком

СНОБ
Не удалось спасти брак, но не жалею, что так долго пыталась Не удалось спасти брак, но не жалею, что так долго пыталась

Люди, пережившие развод, часто сожалеют о том, что долго тянули с решением

Psychologies
Рустам Сагдуллаев. Ромео союзного значения Рустам Сагдуллаев. Ромео союзного значения

Фильму «В бой идут одни «старики» уже почти полвека

Караван историй
Почему Виталий Козак настолько любит Prada, что как-то раз буквально снял плащ со знакомого Почему Виталий Козак настолько любит Prada, что как-то раз буквально снял плащ со знакомого

Если однажды Миучча Прада откроет собственный музей, мы знаем, кто его возглавит

GQ
Дэвид Митчелл: Под знаком черного лебедя Дэвид Митчелл: Под знаком черного лебедя

«Сноб» публикует первую главу книги Дэвида Митчелла «Под знаком черного лебедя»

СНОБ
Домашняя работа Домашняя работа

Алексей Воробьёв рассказал, как он переживает пандемию в Америке

OK!
7 самых ужасных фильмов Николаса Кейджа 7 самых ужасных фильмов Николаса Кейджа

Эти картины доставляют неимоверные муки даже самому фанатичному зрителю

Maxim
Стряхнуть лапшу Стряхнуть лапшу

Что правда, а что ложь в мифах о лапше быстрого приготовления?

Лиза
Большие проблемы крохотного динозавра Большие проблемы крохотного динозавра

Динозавр размером с колибри оказался ящерицей

N+1
От Райкина до Хованского: история российского юмора в лицах От Райкина до Хованского: история российского юмора в лицах

История развития российского юмора за последние 80 лет

Esquire
«Кризис не убьёт офлайн»: Андрей Себрант о том, как пандемия повлияет на бизнес и поиск работы «Кризис не убьёт офлайн»: Андрей Себрант о том, как пандемия повлияет на бизнес и поиск работы

Интервью с директором по маркетингу сервисов «Яндекса»

VC.RU
«Завтра же позвоню Роджеру!» «Завтра же позвоню Роджеру!»

Тимур Бекмамбетов об «Историях карантина», будущем кино и школе Роджера Кормана

Weekend
Как приготовить шурпу из баранины в казане: рецепт одного из вкуснейших супов мира Как приготовить шурпу из баранины в казане: рецепт одного из вкуснейших супов мира

Не только же шашлыки жарить на костре

Playboy
Как сохранить в доме порядок, если вы больше не доверяете горничным Как сохранить в доме порядок, если вы больше не доверяете горничным

Как быстро привести дом в порядок?

GQ
Исследователи смогли обмануть разные сканеры отпечатков пальцев в 80 процентах случаев Исследователи смогли обмануть разные сканеры отпечатков пальцев в 80 процентах случаев

Копии отпечатков пальцев работают со сканерами в смартфонах в 80% случаев

N+1
Группа «Фабрика»: «Мечта Игоря Матвиенко – отправить нас в тройной декрет» Группа «Фабрика»: «Мечта Игоря Матвиенко – отправить нас в тройной декрет»

Группа «Фабрика» о женском счастье, секретах красоты и откровенных съемках

Лиза
Алкогений: Серж Генсбур Алкогений: Серж Генсбур

Жизнь Сержа Генсбура была непритворным публичным суицидом

Maxim
Открыть в приложении