Николай первый
Николай Полисский — первый российский художник, начавший работать в жанре ленд-арт. О том, каково это — быть первопроходцем, узнала Ольга Сорокина.
С Николаем Полисским мы встретились летом в галерее “ГУМ-Red-Line” перед открытием его выставки “Русская античность”. Параллельно у стен ГУМа в рамках проекта “Красный сад” можно было увидеть еще один арт-объект Полисского — высокую деревянную “Колонну”. Вопрос о том, думал ли он когда-нибудь, что его творения попадут на Красную площадь, напрашивался сам собой. “В юности ты не выберешь профессию художника, если у тебя нет мечты стать великим”, — философски отвечает Николай.
Разобраться в том, мечтал Полисский об успехе или нет, непросто. Одет он скромно, на щеках — задорный румянец, на вопросы отвечает так, будто рассказывает байки, и все свои достижения списывает на серию случайностей. Когда в 1989 году художник решил переехать из Москвы в Никола-Ленивец, он ни на что не рассчитывал, а знакомые над ним даже смеялись. “Дети были маленькими, и мы просто искали место, где было бы хорошо жить, про искусство тогда никто не думал”, — рассказывает Николай. Тем не менее сейчас фестиваль “Архстояние”, основанный им в 2006 году, и деревня Никола-Ленивец в Калужской области знамениты не только в России, но и за ее пределами. “Всем охота проявить себя в Никола-Ленивце, мы уже стали как институция: и молодые, и состоявшиеся художники мечтают к нам попасть”, — продолжает Николай.
Новый творческий этап в жизни Полисского совпал с миллениумом, поэтому во всех интервью он называет себя “художником XXI века”. Николай окончил Мухинское училище в Санкт-Петербурге и состоял в группе “Митьки”. Но в сорок два года отказался от живописи и решил заняться чем-то совсем другим. Первым был проект со снеговиками: больше двух сотен снежных “человечков”, слепленных местными жителями, появилось на холме в Никола-Ленивце. С тех пор так и повелось: для работы художник использует только бесплатный подручный материал и помощь местных, считая всех своими соавторами. “Деревенские — очень осторожные, подозрительные, и нужно заручиться их уважением, а это происходит постепенно. Если бы я несколько лет до этого не прожил в Никола-Ленивце, они бы не стали мне помогать, — рассказывает Николай. — За каждого слепленного снеговика я платил по десять рублей. Конечно, сначала люди работали только за деньги, а потом завелись, у них появился азарт”. А вот башню из сена “Зиккурат” уже возводили действительно всей деревней. “Было человек сто, — вспоминает Полисский. — По выходным приходили все жители и помогали стоговать. Они относились к этому делу как