ADАвто

Мнение

Вспом­нить всё

Великий ди­зай­нер Ники Хэслем рас­ска­зал рус­ско­му AD об уни­каль­ном пу­те­ше­ствии, ко­то­рое со­вер­шил этой вес­ной. Благо­да­ря но­во­му ав­то­мо­би­лю Bentley ди­зай­не­ру уда­лось от­пра­вить­ся… в соб­ствен­ное прошлое.

“Mой дядя, са­мых чест­ных пра­вил джентль­мен Роберт Хэслем, ро­дил­ся в 1878 году и, пе­ред тем как осте­пе­нить­ся и стать ар­хи­тек­то­ром, всю мо­ло­дость про­вел, но­сясь по до­ро­гам Европы на “но­во­мод­ных шту­ках” — ав­то­мо­би­лях. Пыльные уз­кие до­ро­ги меж­ду Монте‑Карло и Неапо­лем, Ниццей и Будапештом ло­жи­лись под ко­ле­са­ми его “дайм­ле­ров” и “бен­цев”. А по­том, в 1919‑м, он на­шел ма­ши­ну столь но­вую и эле­гант­ную, быст­рую и совре­мен­ную, что все дру­гие мар­ки были за­бы­ты, и по кон­ти­нен­таль­ным спа и ка­зи­но дядя но­сил­ся уже толь­ко на но­вой лю­би­ми­це. Иногда он за­ез­жал к нам в го­сти — я и мои бра­тья с вос­тор­гом и за­ви­стью смот­ре­ли, как его длин­ный свер­ка­ю­щий каб­ри­о­лет вле­та­ет во двор на­ше­го за­го­род­но­го дома. Кабри­о­лет был мар­ки Bentley.

Этой вес­ной ар­хи­тек­ту­ра и Bentley сно­ва со­еди­ни­лись, чтобы по­да­рить мне одно из са­мых за­хва­ты­ва­ю­щих впе­чат­ле­ний в жиз­ни. Случи­лось это в Нью‑Йорке, го­ро­де, где я в 1960‑х про­жил несколь­ко лет. Никогда не за­бу­ду ве­че­рин­ку, на ко­то­рую по­пал на вто­рой день по при­ез­де. В ком­на­те был че­ло­век. Высокий, под­жа­рый, окру­жен­ный тол­пой по­клон­ни­ков. От него пря­мо‑таки ве­я­ло аурой ге­ни­аль­но­сти. Это был Филип Джонсон — ве­ли­кий ар­хи­тек­тор, со­рат­ник Мис ван дер Роэ, ав­тор зда­ния Seagram. Филип взял меня под кры­ло и по­ка­зал мне Нью‑Йорк — то, что нра­ви­лось ему и, сле­до­ва­тель­но, по опре­де­ле­нию было пре­крас­но. Через пару дней он при­гла­сил меня по­го­стить в его за­те­рян­ном в зе­ле­ни Восточ­ных 50‑х улиц та­ун­ха­у­се в Нью‑Йорке: у него был пер­вый и на тот мо­мент един­ствен­ный ви­ден­ный мной аб­со­лют­но бе­лый ин­те­рьер. А по­том Джонсон по­звал меня на уик‑энд в свой но­вый дом в до­лине реки Коннектикут.

Я не пом­ню, на ка­кой ма­шине мы еха­ли. “Олдсмо­биль”? Скром­ный “пак­кард”? Джонсон ско­рее бы умер, чем сел во что‑то, про­из­ве­ден­ное в Детрой­те… Смутно пом­ню, что си­де­нья были ши­ро­кие, об­тя­ну­тые ко­жей цве­та за­га­ра. Пейзаж я за­пом­нил луч­ше ма­ши­ны. Это была Амери­ка моей меч­ты — та­кая, как в кино. Мы ми­но­ва­ли ле­тя­щие ме­тал­ли­че­ские мо­сты Ист‑Ривер, об­шар­пан­ные улоч­ки Гарле­ма, увя­да­ю­щие особ­ня­ки Бронкс­вил­ля. По сто­ро­нам до­ро­ги тя­ну­лись ма­га­зин­чи­ки, церк­вуш­ки, бары и улоч­ки с ак­ку­рат­ны­ми до­ма­ми, по­хо­жи­ми на ко­ро­боч­ки. Невин­ная, ме­стеч­ко­вая Амери­ка, в ко­то­рой жили мои ку­ми­ры — ге­рои Робер­та Вагне­ра и Сандры Ди из под­рост­ко­вых ме­ло­драм. Потом — рай­он Парквейс: ши­ро­кая лен­та до­ро­ги ви­лась через ле­си­стый ланд­шафт, за из­ги­ба­ми от­кры­ва­лись то озе­ро,