«Я так хотела на свидание, а мне всего 12»: история об одном постсоветском лете
Помните ли вы, как проходило лето в ваши детские годы? Какие чувства вы испытывали, о чем мечтали, каким занятиям посвящали дни напролет? Вот так обернуться на прошлое — иногда самый действенный способ по-новому узнать себя. К нему прибегла и участница нашего литературного конкурса Елена Королькова.
В сентябре-октябре 2023 года Psychologies.ru, Школа писательского и сценарного мастерства Band и проект «Что я знаю о папе?» объявили опен-колл «Как память становится текстом». В течение месяца мы получали множество удивительных, трогательных и очень правдивых историй — о детстве и родителях, переездах и работе, любви и расставаниях.
Всего на конкурс поступило более 400 текстов, из которых редакция Psychologies.ru выбрала дюжину для публикации на сайте. И сегодня мы хотим поделиться рассказом «Усталость 1993».
Усталость 1993
Под ногами теплая, легкая вода, закрывающая ступни, под кожей ступней песок — светлый, чистый. Я иду по дну ручья. Вот самые счастливые моменты моего лета. А может, и всей жизни.
Я на каникулах в деревне у тети и дяди. Дядя только для меня, двенадцатилетней, — он на самом деле еще парень, ему 24 года. Женился на тете «по залету», но перестроиться на новую жизнь не смог и жил как до женитьбы: вечером уходил в клуб, возвращался под утро, ел на кухне прямо из кастрюли поварешкой суп и ложился к тете под мягкий бок. Их сыновьям-близнецам было по пять лет.
Как-то я набрела на небольшой ручей за маминым огородом и стала ходить туда каждый день. Стоило мне погрузить ноги в воду, как становилось спокойно: мысли текли так же плавно, чисто, тихо, но безостановочно, как ручей.
Я очень устаю от людей и прихожу на ручей, чтобы набраться сил и жить дальше среди них. Еще день. Жаль, что ручей через триста метров уходит в трубу, под дорогу, и мне нужно идти обратно. С другой стороны — огороды соседей, и я боюсь столкнуться с ними.
— Что ты тут делаешь? — спросят меня.
И что я скажу? Что прячусь? Нормальные люди так не говорят.
Тетя смотрела на меня с подозрением:
— Что ты там делаешь?
Дядя же кричал, что я хожу туда стирать свои грязные трусы. Были даже подозрения, что я там с кем-то тайно встречаюсь, с кем-то из мужчин. Это казалось им логичнее, чем то, что я просто хожу по ручью туда-сюда. Потом все прекратилось.
Как-то тетя разрешила мне остаться в клубе после кино на танцы. Я сидела в зрительном зале. Парни с девушками танцевали медленные танцы, и мне хотелось туда, в этот мир, где у людей есть ритуалы, знаки одобрения и принятия. Я хотела быть принятой в эту игру. Это все из-за Сережки — высокого блондина с грустным лицом. Он был на три года старше меня и жил в красивом большом доме на повороте, в саду которого цвели розы. Красивым было все вокруг Сережки. Волосы длинные падали на высокий лоб. Модная джинсовка не нарочито сползала с плеча.
Сережка пригласил меня на медленный танец. Было это настолько неожиданно, что я даже оглянулась по сторонам: к кому это он обращается? Но он обращался ко мне.