Екатерина Шульман о том, чего не понимают современные люди в романах Джейн Остен

WeekendКультура

Фон для портретов дам

Екатерина Шульман о том, чего не понимают современные люди в романах Джейн Остен и их экранизациях

Текст: Екатерина Шульман

Портрет Фрэнсис Берни, 1873; Портрет Джейн Остен, 1870

Интерес к телевизионным и кинематографическим адаптациям романов Джейн Остен не только не гаснет, но горит все ярче: только последние три года дали нам «Любовь и дружбу» (основано на раннем эпистолярном романе «Леди Сьюзен»), новую карамельно-марципановую «Эмму» и сериал «Сэндитон» по неоконченному роману, над которым Остен работала в последние месяцы жизни. Что видит современный зритель и понимает современный читатель в текстах, рассчитанных на совсем другую аудиторию? Джейн Остен предполагала, что ее будут читать те, кто знаком с той предшествовавшей и окружавшей ее литературой, которая ей служила и компостом, и контекстом. Например, с романами другой создательницы иронических повествований о сложных путях к счастливому браку в современных условиях. Один из этих романов привлек внимание самого Шодерло де Лакло, создателя «Опасных связей». Попытаемся частично воссоздать тот фон, на котором Джейн Остен мыслила и себя как автора, и своих персонажей.

Роман или журнал

«Нортенгерское аббатство», первый завершенный и последний опубликованный роман Джейн Остен, вопреки обыкновению, которое побуждает начинающего автора писать поэмы ни о чем другом, как только о себе самом, носит не автобиографический, а литературоцентрический характер. Любовный сюжет там вторичен. Центральным сообщением текста является высказывание автора о ценности и социальной роли художественной литературы, и в особенности одного ее жанра — романа.

Рассматривается эта роль двояко: с одной стороны, автор повторяет традиционный троп «романы о любви портят девушек». (Идея эта с приятной прямотой выражена Руссо в предисловии к «Новой Элоизе»: целомудренная девица романов не читает, а если прочитала, то уже не целомудренная.) Героиня «Аббатства», начитавшись готических страшилок, видит в окружающих вампиров, тайных убийц, жертв зловещей интриги, а в каждом сундуке — мумифицированный труп. Своевременный упрек от здравомыслящего героя изгоняет эту дурь из ее головы, затем следует череда вполне правдоподобных несчастий, а под конец всех поведут под венец в рамках остеновского иронического реализма.

Навязчивые реминисценции из «Евгения Онегина» тут неслучайны: ведь и этот самый литературоцентрический из русских текстов можно пересказать так: все главные герои начитались ереси, один Байрона и Констана, другая Ричардсона и Руссо (а бедный Владимир — Шиллера) и навоображали разного, каждый в рамках своей художественной платформы. Где у нее приюты счастливых свиданий, там у одного разочарование после свадьбы и холодная ревнивость, а у другого — искуситель, спаситель и двухутренний цветок. В результате одного убили, а двое других и сошлись было во взрослой реальности, без книжек, да поздно.

Но это подход традиционный: злоупотребление фантазиями до добра не доводит. Отдав дань этой традиции, двадцатипятилетний автор «Нортенгерского аббатства» выступает с внезапной декларацией о красоте, пользе и высшем нравственном предназначении художественной прозы: «„Что вы читаете, мисс?" — „Ах, это всего лишь роман!" — отвечает молодая девица, откладывая книгу в сторону с подчеркнутым пренебрежением или мгновенно смутившись. Это всего лишь „Цецилия", или „Камилла", или „Белинда",— или, коротко говоря, всего лишь произведение, в котором выражены сильнейшие стороны человеческого ума, в котором проникновеннейшее знание человеческой природы, удачнейшая зарисовка ее образцов и живейшие проявления веселости и остроумия преподнесены миру наиболее отточенным языком. Но будь та же самая юная леди занята вместо романа томом „Зрителя", с какой гордостью она покажет вам книгу и назовет ее заглавие!"»

Смелость этого пассажа трудно оценить, глядя из нашего времени — или можно, если мысленно заменить Камиллу и Белинду названиями компьютерных игр-стратегий. Динамика престижности того или иного типа чтения — сюжет занимательнейший. Долгие века европейской истории новеллы, романы или стихи считались сомнительным развлечением, а читать полагалось богословское или хозяйственное. В наше время под «чтением», любви к которому родители отчаиваются дождаться от своих детей, подразумевается как раз чтение художественной литературы, а «Википедия» и посты в соцсетях — это не чтение, хотя тоже содержит информацию и состоит из букв.

Но тут молодая Джейн Остен (трудно отделаться от мысли, что она была, кроме всего прочего, если можно так выразиться, физически умнее большинства своих пишущих современников) провозглашает буквально следующее: ваши солидные журналы (упомянутый Spectator — ежедневный обзор культурной жизни, выходивший с 1711 по 1712 годы и позже опубликованный в восьми томах, широко читался в Британии и колониях и дал имя еженедельнику, выходящему по сей день) — малопристойная тягомотина, ваши пересказы истории родного края — переливание из пустого в порожнее, ваши поэтические антологии не содержат ничего оригинального, а красоту языка, остроумие и знание человеческой натуры надо искать в романах — и в романах, написанных женщинами.

Какие произведения называет Джейн Остен? «Белинда» — сочинение Марии Эджворт, позже прославившейся романами из ирландской жизни. Среди прочего, в «Белинде» содержится одно из первых в англоязычной литературе описаний межрасового брака (при третьем переиздании по настоянию отца Эджворт сомнительного черного жениха заменили на расово нейтрального).

«Сесилия, или Мемуары наследницы» и «Камилла, или Картина юности» — романы Фрэнсис Берни, автора для Остен важного. В «Нортенгерском аббатстве» героиня ведет разговор о ее жизни и творчестве со своим неудалым поклонником. Тот помнит, что писательница вышла замуж за французского эмигранта, но не в состоянии продвинуться в чтении «Камиллы» дальше первых глав — что убивает его шансы завоевать сердце героини. Из «Сесилии» заимствована фраза «гордость и предубеждение».

Иллюстрации к роману Джейн Остен «Нортенгерское аббатство»

Фанни или Фрэнсис

В современных английских изданиях отмечают, что ранее распространенное именование автора «Фанни Берни» имеет целью (возможно, бессознательной) придать ей более инфантильный и безобидный вид, а зовут ее на самом деле Фрэнсис.

Берни на русский язык не переводилась, за исключением фрагментов дневника — действительно выдающегося литературного и социального памятника. Она вела его 73 года, то в форме записей, то писем к сестре. Душераздирающе натуралистический пассаж, описывающий, как ей отрезали одну грудь, дав стакан вина в качестве анестезии, сейчас является, видимо, самым известным ее текстом на каком бы то ни было языке.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Борьба за отжившие идеалы Борьба за отжившие идеалы

Самая яркая примета неспокойного времени — протестующие люди на улицах

Огонёк
Фукусима Фукусима

История ядерной катастрофы

kiozk originals
Игры с компьютером: с чего все начиналось Игры с компьютером: с чего все начиналось

Первая игра для двоих, первая игра для женщин и другие первые компьютерные игры

Weekend
Работа рулит! Работа рулит!

Почему большинство людей в мире хотят работать именно в Google

kiozk originals
Новые книги Новые книги

Обзор на 6 новых книг от Игоря Гулина

Weekend
Экономить на себе?! Экономить на себе?!

Сокращаем расходы на косметику без ущерба для красоты

Cosmopolitan
20 новых правил настоящей дружбы 20 новых правил настоящей дружбы

Как уберечь самое бескорыстное чувство в меняющемся мире

GQ
Что происходит с твоим телом после родов: рассказывает невролог Что происходит с твоим телом после родов: рассказывает невролог

Невролог рассказывает, что нужно знать о материнстве в ключе его профиля

Cosmopolitan
Правила жизни Наоми Уоттс Правила жизни Наоми Уоттс

Наоми Уоттс: «Я не пытаюсь изгонять своих демонов»

Esquire
Что такое синдром выученной беспомощности и почему им обычно страдают мужчины Что такое синдром выученной беспомощности и почему им обычно страдают мужчины

Как синдром выученной беспомощности мешает жить и как от него избавиться

Maxim
В вечном поиске В вечном поиске

Почему долго не получается найти работу и что такое синдром безработного

Лиза
Тайная жизнь деревьев Тайная жизнь деревьев

Что они чувствуют, как они общаются – открытие сокровенного мира

kiozk originals
Тепловой хаос вернул квантовую систему в неизвестное прошлое Тепловой хаос вернул квантовую систему в неизвестное прошлое

Обращение во времени произвольного, неизвестного квантового состояния

Популярная механика
Бальзам на сердце Бальзам на сердце

Когда еда становится лекарством, а лекарство — едой

Вокруг света
Алена Швец Алена Швец

Алена Швец: я точно такая же, как моя условная ровесница сто лет назад

Собака.ru
А напоследок я намстю: 8 историй про мстительных уволенных работников А напоследок я намстю: 8 историй про мстительных уволенных работников

Порой уволенные кадры очень изощренно мстят

Maxim
Поток Поток

Психология оптимального переживания

kiozk originals
Как выход на пенсию может стать второй молодостью и дать новые перспективы развития Как выход на пенсию может стать второй молодостью и дать новые перспективы развития

Как должно выглядеть завершение карьеры современной женщины?

Forbes
Почему лучший способ продлить себе жизнь — немного померзнуть? Почему лучший способ продлить себе жизнь — немного померзнуть?

Дэвид Синклер — о молодящем морозе, буром жире и личном режиме антистарения

Reminder
Я вас любил Я вас любил

Разбираем феномен стремительного взлета музыкальной карьеры Jony

Glamour
Scrum Scrum

Революционный метод управления проектами

kiozk originals
Южные стрижи не пустили северных к лучшим местам зимовки Южные стрижи не пустили северных к лучшим местам зимовки

Чем севернее гнездятся стрижи, тем севернее расположены их зимовки в Африке

N+1
Время Кассиопеи. Осеннее небо Время Кассиопеи. Осеннее небо

Что можно наблюдать на звездном небе осенью

Наука и жизнь
Правила жизни двоечников Правила жизни двоечников

Двоечники нужны, чтобы отличникам жилось лучше и учителя не путались

Esquire
Искусство в интерьере Искусство в интерьере

Подборка квартир, где арт-объекты удачно вписаны в пространство

AD
Глава из книги Нэнси Сталкер «Япония. История и культура» Глава из книги Нэнси Сталкер «Япония. История и культура»

Как японская культура проникла в европейскую жизн

СНОБ
Пять телесных проявлений депрессии Пять телесных проявлений депрессии

Мы привыкли, что депрессия – это прежде всего о душе, но ещё и о теле

Здоровье
Почти пусто: астрономы выяснили, сколько во Вселенной материи Почти пусто: астрономы выяснили, сколько во Вселенной материи

Международная группа исследователей определила, сколько в космосе вещества

Forbes
13 самых знаменитых чисел 13 самых знаменитых чисел

Арифметика на грани астрологии

Maxim
Считаете ли вы себя патриотом? Считаете ли вы себя патриотом?

Что такое правильный и неправильный патриотизм?

СНОБ
Открыть в приложении