Прости нас, Юра
В своем недавнем фильме-хите Юрий Дудь показал нам Кремниевую долину раем. Успешные мужчины, как боги, творят там наше с вами настоящее и будущее. По просьбе «Татлера» наш человек в Сан-Франциско Рита Попова всмотрелась в оборотную сторону самого передового места на планете. Эта долина устала от всеобщей уберизации, боится бездомных, увлечена психотропами и занимается свободным сексом.
В первую неделю после переезда в Сан-Франциско я почувствовала, как под ногами дрожит цементный пол нашего нового офиса. «Землетрясение», — буднично сказал инженер Артем, однако никто не сдвинулся с места. Куда больший ажиотаж у коллег вызвало сообщение в слаке — кто-то принес булочки из модной пекарни Vive la Tarte. Вечером я рассматривала карту потенциального ущерба, который нанесет следующее большое землетрясение — а оно, скорее всего, случится в ближайшие тридцать лет, — и с неудовольствием обнаружила, что наш офис, как и моя крохотная комната, уйдут под землю. Еще через месяц я проснулась от того, что моя комната раскачивалась во все стороны. Я просто заснула обратно.
Волатильная окружающая среда — такая же особенность быта Кремниевой долины и ее окрестностей, как и дороговизна, крутые холмы и переменчивая погода. Местные жители охотно переняли жаргон катастрофы. Каждый стартап обязательно «подрывает» свой рынок, а полуофициальный девиз Facebook — Move fast and break things — был бы чудесным слоганом для цунами. Самые предприимчивые видят в повседневном апокалипсисе шанс для бизнеса. Производитель очистителей воздуха Molecule (восемьсот долларов за штуку) рассматривает ежегодные лесные пожары как отличную маркетинговую возможность. Меж тем, как говорится в исследовании, проведенном ресурсом Wirecutter, который принадлежит The New York Times Company, продукция Molecule не только не очищает воздух, а делает его еще хуже.
«Я где-то прочитала, что самые духовно богатые места на планете — те, где идеи встречают как можно меньше сопротивления. Это о Долине, и это то, что меня в ней привлекает, — говорит Пэрис Рузати, основательница сообщества X Women, которое объединяет женщин для борьбы со стигматизацией депрессии. — Здесь живут мечтатели, творцы и те, кто дают им деньги». С Пэрис согласились бы миллионы людей, которые едут в эту часть Калифорнии последние сто пятьдесят лет: искатели золота, битники, хиппи, активисты, предприниматели. Все они хотели полярно разных вещей, но верили, что старый мир можно и нужно разрушить, а на его месте построить новый — более удобный, более справедливый и, конечно, приносящий выгоду тем, кто приложил руку к его строительству. «Может, у нас и нет цветов в волосах, но мы верим в перемены. Не важно, личные или глобальные, но перемены», — говорит переехавшая в Сан-Франциско на год раньше меня Джулия Аньолини, маркетолог сервиса The Lobby, который пытается расшатать модную индустрию. В ассортименте сайта Fromthelobby.com исключительно новые марки, клиент делает заказ, получает вещи бесплатно, носит две недели, чтобы понять, нравится или нет, и только если нравится, оплачивает покупку. По мнению Джулии, ИТ-индустрия стала неотъемлемой частью революционного духа долины: «Именно поэтому сюда приезжает талантливая молодежь со всего мира. И именно поэтому жить в Долине — это значит жить в будущем».
Долина и правда полигон для экспериментов. Местные жители первыми встречаются с беспилотными автомобилями, шлемами виртуальной реальности и роботами-помощниками. Cтартапы применяют модель убера к любой бытовой проблеме: если ваше время стоит дорого, зачем тратить его на стирку носков? Достаточно нажать одну кнопку в приложении, и неприятную обязанность за вас выполнит кто-то другой. Не хотите гулять с собакой? Не нравится вкручивать лампочку? Лень идти за буррито? Всегда найдется человек, который за умеренную плату погуляет, вкрутит и принесет, пока вы отвечаете на письмо из бухгалтерии или смотрите криминальные сериалы на «Нетфликсе». Хорошо помню день, когда я заказала из магазина пачку премиум-бобов Rancho Gordo, которых мне не хватало для очередного кулинарного проекта. «Идет дождь, — оправдывалась я перед собой, — у тебя простуда, есть дела поважнее». Розничная цена бобов — семь долларов, но я заплатила двадцать пять, и через два часа незнакомый человек оставил пачку бобов на моем пороге. Сложно описать чувство пугающей безнаказанности, которое я ощутила в тот момент. Все правила, которым я научилась за годы бедности и самодостаточности, отправились в мусорное ведро. Проклятые бобы, как в сказке, открыли мне глаза на параллельную реальность, в которой я могла бы, скажем, ни разу в жизни не помыть тарелку (на то, чтобы представить, как бы я жила, будь я по-татлеровски богата, мне не хватает фантазии). До меня наконец дошло: вещи, казавшиеся мне невозможными, на самом деле были мне просто не по карману.
Однако конец 2010‑х для большинства жителей Сан-Франциско и агломерации, как и остального мира, прошел под знаком более трезвого взгляда на последствия технологической революции. Люди впервые задумались о том, что у удобства есть цена, а именно отказ от права на частную жизнь. Алекса включит свет в комнате, но в обмен будет слушать все твои разговоры. Социальные сети, обещавшие соединить людей по всему миру, привели к эпидемии одиночества. Информация о том, как технологические корпорации продают частные данные рекламодателям, допускают масштабные хакерские атаки и сотрудничают с правительством, только усугубляют кризис доверия.
«Город, в котором много инноваций, но мало разнообразия, провоцирует полный уход от реальности. Важно иметь более глобальную, инклюзивную перспективу», — говорит Пэрис Рузати. Одно из последствий этого информационного пузыря — размытие границ между настоящими инновациями и шарлатанством. С одной стороны, компании вроде Magic Leap, Theranos или WeWork привлекают миллиарды долларов на красивые обещания и потом разваливаются. С другой стороны, новые стартапы все реже пытаются решать серьезные проблемы современности — на голодающих детях или глобальном потеплении быстро денег не заработать. В результате жизнь в технологической столице мира полна двойных стандартов. В кофешопах не найти ни единой пластиковой трубочки, но на поддержку биткоина в 2019‑м ушло больше электроэнергии, чем вся Швейцария потребляет за год.