Стивен Пинкер: важные политические решения должны принимать женщины
Известный интеллектуал — о том, как всеобщая феминизация может изменить мир к лучшему
Если бросить ретроспективный взгляд на всю историю человечества, обнаружится, что мы живем в самое гуманное время за всю историю человечества. Детоубийство и изнасилования, рабство и войны, смертные казни и пытки, геноцид по политическим и религиозным причинам — то, что несколько десятков веков было привычным для человека, сейчас осуждается большинством сообществ. Но несмотря на это, акты насилия продолжают регулярно случаться. По мнению американского психолога и профессора Гарвардского университета Стивена Пинкера, которого называют главным оптимистом современноcти, один из способов покончить с ними — расширение прав женщин и наделением решающим голосом в вопросах, связанных с применением силы в отношении других. Почему это должно сработать, Пинкер подробно объясняет в своей книге «Лучшее в нас», которая недавно вышла в России. Reminder публикует посвященный этому отрывок.
Не так давно скончавшийся Цутому Ямагути — или самый счастливый человек в мире, или же самый невезучий — это как посмотреть. Ямагути выжил в атомной бомбардировке Хиросимы, а затем принял неверное решение, куда бежать от беды, и отправился в Нагасаки. Он выжил и в этом взрыве и прожил еще 65 лет, скончавшись в 2010 году в возрасте 93 лет. Человек, переживший оба ядерных взрыва, заслуживает самого уважительного внимания с нашей стороны. Перед смертью он предложил рецепт мира в ядерном веке: «Единственные, кому должно быть позволено управлять ядерными странами, — это кормящие матери».
Ямагути обратился к базовому эмпирическому обобщению о насилии, а именно что оно по большей части совершается мужчинами. С детства мальчики играют в более агрессивные игры, чем девочки, больше фантазируют о насилии, увлекаются жестокими развлечениями, совершают львиную долю насильственных преступлений, получают больше удовольствия от мести и расправы, чаще глупо рискуют, бросаясь в атаку, голосуют за воинственных политиков и лидеров, планируют и воплощают в реальность практически все войны и все проявления геноцида. Даже когда разница подобных показателей у разных полов невелика, она может решить исход выборов, сжать спираль враждебности, когда каждой стороне приходится быть чуть более воинственной, чем другой. Исторически женщины становились лидерами пацифистских и гуманистических движений куда чаще, чем позволяло им их влияние в других политических институтах своего времени, а в последние десятилетия, когда влияние женщин и их интересов беспрецедентно выросло во всех слоях общества, войны между развитыми странами стали считаться немыслимыми. Джеймс Шихан охарактеризовал послевоенную трансформацию миссии европейского государства как переход от науки побеждать в сражениях к пожизненной заботе о гражданах, что выглядит почти карикатурой на традиционные гендерные роли.
Рецепт, предложенный Ямагути, конечно, следует обсудить. Бывший госсекретарь Джордж Шульц вспоминает: когда он в 1986 году сказал Маргарет Тэтчер, что поддерживает Рональда Рейгана, предложившего Михаилу Горбачеву взаимно отказаться от ядерного оружия, та треснула его сумочкой. Но как мог бы возразить Ямагути, дети Тэтчер к тому времени уже выросли и в любом случае ее взгляды были сформированы миром, где правят мужчины. Так как в ближайшее время женщины, не говоря уже о кормящих матерях, не возглавят все ядерные державы разом, мы не сможем проверить, работает ли рецепт Ямагути. Но в его мысли, что феминизированный мир более миролюбив, есть здравое зерно.
Ценности, близкие женщинам, способны снижать уровень насилия благодаря психологическим следствиям базового биологического различия между полами: самцы вынуждены конкурировать за доступ к самкам, а самки предпочитают держаться в стороне от рискованных предприятий, которые могут оставить их детей сиротами. Конкуренцией с нулевой суммой, в племенных и рыцарских обществах принимавшей форму соперничества из-за женщин, а в современных — за честь, статус, доминирование и славу, чаще одержимы мужчины, а не женщины. Представьте, что в дилемме пацифиста (она звучит так: «что будет делать пацифист, если на его семью нападут бандиты, а у него под рукой будет оружие?» — Reminder) какая-то доля вознаграждения за победу и потерь от предательства, скажем 80%, заключается в раздувании или ущемлении мужского Эго. Если же выбор будут осуществлять женщины, важность этих эмоциональных вознаграждений соответственно сократится. Теперь мир соблазнительнее победы, а война дороже предательства. Пацифист легко выигрывает.