Рассекая волны: «Курск» – клюквенный, но трогательный фильм про катастрофу
Художественный фильм датчанина Томаса Винтерберга так долго добирался до российского проката, что получилось как в известной песне: ехала картина в Петербург, а приехала – в Ленинград. За несколько месяцев несколько изменился контекст, в который ленте придется погрузиться.
Фильм показали прошлой осенью на фестивале в Торонто, в России он ожидался в апреле 2019-го – и вот на дворе июнь. Картину переносили минимум дважды, есть крамольная мысль – вдруг перенесут опять. Чтобы получилось совсем как в «Приключениях итальянцев в России», где пассажир, потерявший паспорт, не может покинуть самолет.
Шутки шутками, но «Курск» тоже потерял паспорт. Для текстов про эту картину есть несколько свинцовых штампов, которыми можно топить корабли, если попасть ниже ватерлинии. Удивительно интернациональная команда – первый из них. Датский режиссер и французский продюсер (Люк, кстати, Бессон), актеры из разных государств – бельгиец Маттиас Шонартс и француженка Леа Сейду, например (есть еще великий швед Макс фон Сюдов в роли бюрократического седого мха). Второй такой штамп – поминать знаменитую путинскую фразу, где есть местоимение и глагол, описывающий процесс, случившийся с атомной подводной лодкой К-141 «Курск» 12 августа 2000 года.
Однако за эти три месяца, утекшие с апреля 2019-го, каюты памяти заполнились таким количеством новой информации, что просто так не откачаешь. Умер 9 мая Сергей Доренко – журналист, снявший легендарный репортаж о катастрофе, после которого ему пришлось уйти с ОРТ. HBO выпустили сериал «Чернобыль», который заставил российское информационное пространство говорить об историческом прошлом с таким усердием, будто это актуальный сюжет, взрыв случившийся только что. Сюжет про Ивана Голунова, кстати, тоже сюда – на тему извечного конфликта человека и государства, хоть повторно выпускай в прокат «Левиафана» Андрея Звягинцева (упоминать его, кстати, еще один радиоактивный штамп).