Звукотерапия большого города
Древние музыкальные инструменты нашли свое место в мегаполисах — их используют для музыкальной терапии. Делают их уже не африканские аборигены, а наши мастера. Варганы, диджериду, калимбы, поющие чаши, окарины, кахоны, глюкофоны своим космическим звучанием снимают проблемы лучше любого психолога. «Огонек» поговорил с мастерами редких музыкальных инструментов.
«Советская сталь идеальна для глюкофонов»
Евгений Еремин, мастер глюкофонов, 29 лет, Санкт-Петербург
Глюкофон — это такой инструмент тонких вибраций, которые в наше время технологий и информационного шума незаменимы. Лично мне помогает структурировать мысли, умиротворяет, делает спокойнее, дает возможность отвлечься, погружая в мир гармонии с собой.
Первое знакомство с глюкофоном произошло еще в пионерском лагере в 10 лет, тогда услышал звук, но не знал, как выглядит инструмент. А познакомился с глюкофоном на Аркаиме, участвуя в медитации Театра волшебных звуков. Увлекло звучание — приятный яркий колокольный звон, успокаивающий, медитирующий. Глюкофон — это железный тональный барабан. Каждый инструмент настроен в своей гамме. Дизайн не так важен, самое главное — правильная настройка: куда бы ни был произведен удар, все лепестки созвучны. Настройка зависит от закалки стали, сварки искрами. Играть может даже ребенок.
Когда решил купить себе первый глюкофон, удивили космические цены. Решил сделать сам на скорую руку, пока сталь горяча. Такое интуитивное творчество. Тем более что сколько себя помню, всегда разбирал по винтикам и потом собирал все, что попадалось под руку. Родители, спасибо им большое, не ругали. Мастерил инструменты из ведер, натягивал струны из резинок и стали — все, что попадется: у нас была кладовка с инструментами и никто не запрещал там играть. Я сам из Челябинска, из металлургического района, вся семья работала на комбинате, поэтому все знал про металл, как его плавят, какой изначально продукт, как его перерабатывают, недолгое время и сам работал на ЧМК. Но душа просила творчества, уехал искать себя. До 2014 года плотно занимался цифровым звуком, у меня было несколько студий звукозаписи, двигался в хип-хоп культуре. Хотелось живого звука, увлекся гитарой. Музыке нигде специально не учился, я самоучка. Примерно после года игры на разных глюкофонах пошла динамика, стал острее слух. Сейчас делаю их в мастерской, участвую в мастер-классах, с друзьями проводим музыкальные джемы. Поддерживаю эко-движение — использую штампованную баллонную сталь, газовые баллоны, возвращаю их в жизнь, обрабатывая до состояния новых, таких, какими они были на заводе в советские годы. Это хороший металл без примесей вторсырья. Звучание стали отличается. Советская сталь звонче, лучше, чище — идеальна для глюкофонов. Один инструмент делаю от 3 до 6 дней в зависимости от дизайна, нужно ли полировать, обжигать, наносить гравировку. Вся работа происходит вручную без лазерной резки. Получается стальной барабан, а звучит, как будто душа поет.
«Достаешь дубину и начинаешь играть»
Роман Дука, мастер диджериду, 31 год, Санкт-Петербург
Игра на диджериду связана с циркулярным дыханием, когда безостановочно исполняются мелодии на протяжении 15 минут. Когда выходит звук, можно ощущать некоторую вибрацию, от некоторых диджериду больше или меньше, но она всегда присутствует, и считается, что этим звуком можно делать массаж. Это направление — саундхиллинг, или лечение звуком,— сейчас становится модным, оно идет из Европы. А встретился я с диджериду на 1‑м курсе института, 9 лет назад. С друзьями пошли в Павловский парк, и ребята притащили самодельные бамбуковые трубы. Купить их тогда было негде, поэтому дико захотелось попробовать сделать самому. До этого не увлекался ни медитациями, ни музыкой как таковой. Первый инструмент из бамбуковой палки получился за неделю, но звук был не очень. Диджериду — это почти что любая труба длиной от метра до трех, где есть вход и выход и никаких других отверстий. Похоже на духовые инструменты, но с некоторыми особенностями. Инструмент идеален для импровизации и редко подходит профессиональным музыкантам, так как они пытаются играть мелодии, но там всего 2–3 ноты. Для обычного человека, если научиться, можно исполнять интересные вещи. Основные материалы у меня — борщевик Сосновского, бамбук или стволы деревьев, которые произрастают в наших широтах. Сам инструмент делаю за 4 дня, если не считать того, что древесину нужно сушить от нескольких месяцев до 2–3 лет. Восхищаюсь борщевиком как материалом. Из него получаются отличные инструменты и не очень дорогие. Обычно с осени до ранней весны собираю высохшие трехлетние стволы, правда, материал ломкий, поэтому я начал укреплять ствол различными составами, покрывать лаком. Как-то раз собирал материал в Ленобласти и не успел на электричку, вспомнил, что у однокурсника поблизости дача, позвонил ему, проговорили весь вечер, после чего однокурсник предложил поехать в Индию через месяц. Так практически случайно первый раз уехал зимовать в Индию. Летом работал в Питере, а зимой в Индии и пару лет даже снега не видел. Люди с диджериду всегда привлекают внимание, когда ты достаешь дубину и начинаешь играть. Именно из-за необычной формы.