После всего | Застолье
Нет дыни без огня
Если она на столе — значит лето в разгаре. А приготовить из нее можно что угодно
Если бы меня спросили, какой фрукт воплощает плодородие, я бы сразу сказала — дыня. Даже само слово означает «большой, раздувшийся». А древнегреческое pepon и вовсе переводится как «сваренный», причем «сваренный солнцем». Солнце и выпекло такую большую, красивую дыню в своем летнем очаге.
Чтобы носить гордое имя «дыня», фрукт должен набрать определенное количество очков по шкале Брикса, определяющей насыщенность сахарозой. Все, что не добрало, считается не дыней и принадлежит к семейству тыкв — к низшей касте. И все же сахар в дыне — не главное. Некоторые сорта стоят совсем на тыквенной грани, а ценятся очень высоко — за аромат. Этот нежный, совершенно цветочный, нездешний дынный аромат выделяет ее из всего фруктового мира.
Поднести неразрезанную еще дыню к лицу и попытаться уловить аромат — лучший способ не ошибиться при выборе. Насколько греки сразу увидели в дыне дитя солнца, настолько средневековый человек это ее качество проглядел. В Средние века дыня считалась не просто нежелательной, а даже опасной. Все продукты распределялись врачами того времени в системе координат, где осью Х было «влажное — сухое», а осью Y — «холодное — горячее». Дыня попадала в нижний левый квадрат, то есть в «холодное — влажное». Поэтому есть ее полагалось только с «горячими» продуктами. Например, с перцем, что уж горячее. Не удивляйтесь, а попробуйте, во французских, испанских и итальянских ресторанах до сих пор часто официанта просят принести к дыне мельницу для перца, и тот совершенно не удивляется. Я тоже давно привыкла к сочетанию дыня — перец, как и к сочетанию дыня — сырокопченая ветчина, родившемуся все из той же средневековой медицинской системы. Мясо тоже было «горячим», полным энергии. А дыню во Франции королевским указом одно время даже запрещали к продаже — только по медицинским предписаниям.