Россия и мир | Проблема
Немецкий выбор Франции
В лице Эмманюэля Макрона, чья инаугурация состоялась в Париже, на президентских выборах во Франции победила Германия. Что же меняет эта победа для ЕС и для немцев, которые потихоньку втягиваются в свою предвыборную кампанию?
Если бы президента Франции выбирали немцы, Эмманюэль Макрон стал бы им почти без интриги. В ФРГ ему готовы были отдать свои голоса 73 процента избирателей (опрос Civey), а Марин Ле Пен — всего 20. При этом за Макрона — свыше 90 процентов электората основных партий ФРГ (СДПГ, ХДС/ХСС и «зеленых»). За него даже 71 процент тех, кто голосует обычно за левых в Германии, и это особо яркий контраст, потому что во Франции настоящие левые выборы в основном бойкотировали. Абсолютно и категорически не нравится Макрон в ФРГ лишь сторонникам национал-популистской АдГ (партия «Альтернатива для Германии»).
Что же касается того, как будут складываться отношения лидеров двух стран, то спрогнозировать это несложно, даже не дожидаясь их встречи 25 мая (она запланирована на саммите НАТО в Брюсселе). Ангела Меркель уже сформулировала, что видит в успехе Макрона «желание французов придерживаться центра, избегать крайностей, к чему стремится и она сама». Немцы, в том числе и правительство ФРГ, называют победу Макрона победой Европы. Появилась шутка: «Во Франции победила женщина. Но не Меркель, а Европа». Это, так сказать, немецкий ответ на реплику, брошенную Марин Ле Пен в ходе теледебатов в прямом эфире будущему победителю президентской гонки: мол, после выборов, господин Макрон, Францией все равно будете править не вы, а женщина: либо я, либо Ангела Меркель.
В принципе, уже одной этой «шпильки» достаточно, чтобы почувствовать, насколько конфликтно стали бы строиться отношения между лидерами двух крупнейших стран ЕС, приди к власти Ле Пен. В отличие от нее, для большинства немцев этот сюжет — табу: они слишком дорожат теми германо-французскими отношениями, которые с большим трудом выстраивались после 1945 года и которые, памятуя о веках непрерывной вражды, любят называть «опорой ЕС».
Не случайно уже много лет действует ритуал: новый канцлер, президент, глава МИД первым делом едет в Париж. И наоборот: Макрона уже ждут в Берлине. Да и уходящий президент, Франсуа Олланд, завершая мандат, первым делом попрощался с Меркель.
Макрон пишем, Неоес в уме
Макрон, по общему мнению немецких экспертов, «единственный, кто способен помочь нам удержать Евросоюз от распада». Выступая несколько месяцев назад в Берлинском университете, он прямо заявил, что доверяет Германии и хочет «намного больше Европы». И даже видит в этом историческую необходимость.
Тезис этот в Германии подхватили и принялись развивать. Скажем, комментатор еженедельника Zeit Штеффен Добберт расшифровывает «историческую необходимость» следующим образом: «У людей уже нет нужды сидеть всю жизнь на одном месте. Благодаря интернету и цифровым технологиям они включены в общеевропейские процессы. Многие еще боятся их, не понимают открывающихся возможностей, верят Ле Пен, Петри, Вилдерсу (лидеры немецких и голландских национал-популистов.— ”О“), которые обещают защиту, покой и порядок. Но вернуться в прошлое никому не удавалось. История движется только вперед. Макрон понял и принял это».