Общество | Тема номера
Дело комиссара Шен Ченхо
Человек, который сформировал стотысячный корпус китайских бойцов, умер в Сиблаге
Орган ЦК КПК — газета «Жэньминь жибао» недавно обрадовала своих читателей новостью на кинематографическом фронте: товарищи снимают 30-серийную киноэпопею под красноречивым названием «Ленин и его китайские охранники».
Газета напоминает: «По словам режиссера Ху Мингана, после октябрьской революции 1917 года десятки тысяч китайцев присоединились к революции в России во главе с Лениным, вошли в ряды красноармейцев. ”Китайская армия“ под руководством Чжан Фужуна вела кровопролитную войну с белогвардейцами, внесла вклад в зарождение первого в мире социалистического государства».
Дальше начинается путаница. Прототип главного героя, согласно китайской публикации,— Ли Фуцин. «Жэньминь жибао» сообщает, что он «исполнял обязанности начальника охраны Смольного в Санкт-Петербурге и Кремля в Москве». Но и Чжан Фужун (он же Чжан Фучен) в реальности существовал — о нем даже наш журнал рассказывал, правда, в жанре некролога.
Ответ попробовали искать в бывшем Центральном партийном архиве Института Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина при ЦК КПСС (ЦПА ИМЭЛС). Удалось выяснить, что всплеск «воспоминаний» и исследований об участии китайских интернационалистов в Октябрьской революции пришелся на конец 1950-х — начало 1960-х годов. Тогда советский агитпроп решил реанимировать память о забытых китайских героях Гражданской войны в СССР — в пику Мао. Дескать, ведь был же другой Китай и настоящие китайские революционеры, не чета нынешним. Откуда-то появилась пара-другая страниц воспоминаний «Я был бойцом личной охраны Ленина» за подписью Ли Фуцина. Их опубликовали без шума, в профсоюзном издательстве, в брошюрке «Рассказы рабочих о Ленине».
Ли Фуцин вспоминал: «При следующей встрече Ленин спросил нас, откуда мы родом. Мы ответили: из Китая. Ленин же принял нас за монголов. <...> В другой раз Ленин говорил нам, что мы неплохо говорим по-русски. Но надо много учиться, чтобы хорошенько изучить русский язык. На следующий же день после этой беседы каждый китаец получил ручку и учебник. <...> Как-то раз он пришел в общежитие охраны, пощупал постели, одеяла и спросил товарищей, не холодно ли спать. Все, конечно, ответили, что не мерзнут».
Ну и прочая бытовуха. Можно ли на ней вытянуть 30 телесерий? Ведь о факте, что товарищ Ли был начальником охраны вождя революции, ни в его мемуарах, да и в ленинском архиве в целом ни слова. Материальных следов руководителя «китайской армии» Чжан Фужун в ленинском секторе бывшего ЦПА ИМЭЛС при ЦК КПСС также не выявлено. Кроме упоминания вскользь, что после гибели этого командира его вдову и детей принял в Кремле Ленин.
Так что же мы имеем? Очередное историческое фэнтези или до сих пор сокрытую в анналах историю, реальных героев которой только предстоит установить?
Арест чернорабочего
24 июня 1941 года, через два дня после начала Великой Отечественной, оперуполномоченный отдела управления Наркомата госбезопасности по г. Москве сержант госбезопасности Скудатин подписал очередное постановление на арест. Документ по цепочке заверили начальник отдела и замначальника УНКГБ по Москве и области.
На следующий день в центр столицы по адресу: улица Горького, дом 19, нагрянула группа захвата. Поднялись в квартиру № 86. Предъявили ордер на арест и обыск. Понятые. Составленный протокол. Всё по правилам.
За кем пришли? Какая-то важная шишка? Все-таки в шаговой доступности от Кремля. Через день после объявления страны на военном положении и начала всеобщей мобилизации.
Нет. Арестованный — чернорабочий.
Где работает? В цехе № 1 завода «Станколит».
Год рождения? 1887-й.
Место рождения? Шадунь.
Фамилия имя отчество? Шен Ченхо.
Другое написание имени? Шан Тинхо.
Неужели китаец? Да, гражданин СССР китайской национальности. Подпольный миллионер? Да нет. Можно сказать, что нищий. При обыске забирают лишь пропуск на завод да брошюрку с текстом Устава ВКП(б) на китайском языке.
Допросы чернорабочего китайца начинаются немедленно. Чего от него хотел следователь следственной части УНКГБ г. Москвы Пархоменко? Неужели 23 июня 1941 года у чекистов не было больших проблем, чем доводить до кондиции китайского пролетария предпенсионного возраста?
В постановлении о предъявлении обвинения говорится:
«Достаточно изобличается в том, что cреди окружающих его лиц вел антисоветскую агитацию, направленную на дискредитацию политики и мероприятий, проводимых партией и Советским правительством».
Получается, что взяли за разговоры. Вопросы и ответы на эту тему («Вел агитацию?» — «Не вел!») продолжаются все лето. Сначала в Москве, а потом в Омске.
Постепенно из допросов вырисовывается картина событий революции и Гражданской войны, неизвестная большинству советского населения. То, что называется альтернативной реальностью. Тысячи китайских интернационалистов, разбросанные по всей стране «от Кронштадта до Владивостока». Китайские полки и роты специального назначения в Тирасполе, на Донбассе и на Урале. Китайские отряды ВЧК на Тереке. Спецгруппы при штабах. Потом эти «восточники» выплывают на Дальнем Востоке. Перебрасываются в Маньчжурию и Синьцзян. А еще возникают какие-то китайские землячества, артели, прачечные. Членские билеты, ордена, справки…