Культура | История
ЦК КПСС и «балетное дело»
В декабре 2017-го балет «Нуреев» — на сцене Большого театра. А летом 1961-го танцовщик Нуреев — «изменник родины» и объект специального расследования ЦК КПСС с оргвыводами. «Огонек» публикует малоизвестные документы инстанции по «балетному делу», собранные в архивах историком Леонидом Максименковым
2 августа 1961 года
Д. Поликарпов и А. Долуда — ЦК КПСС об измене Родине артиста балета Р.Х. Нуреева
ЦК КПСС
В соответствии о поручением ЦК КПСС была проведена проверка обстоятельств измены Родине бывшего артиста Ленинградского театра оперы и балета Нуреева Р.Х. Солист балета Нуреев прибыл во Францию 11 мая с.г. вместе с балетной группой Ленинградского театра оперы и балета имени С.М. Кирова для гастрольных выступлений. С первых же дней пребывания в Париже Нуреев установил близкие отношения с политически подозрительными людьми: неким Лареном — театральным бизнесменом и балетмейстером (впоследствии Ларен принял Нуреева в свое балетную труппу), Кларой Сан — женщиной сомнительного поведения и другими элементами из числа артистической богемы. Нуреев грубо нарушал дисциплину, пренебрегал интересами коллектива, систематически проводил время вместе со своими новыми знакомыми, являясь в гостиницу глубокой ночью.
К началу июня, когда поведение Нуреева стало нетерпимым, заместитель руководителя балета т. Стрижевский и работники посольства внесли предложение о его досрочном откомандировании из Парижа.
3 июня Комиссия по выездам за границу при ЦК КПСС, согласовав вопрос с секретарем Ленинградского обкома партии т. Спиридоновым И.В. и заместителем министра культуры СССР т. Кузнецовым А.Н., дала указание о высылке Нуреева с соблюдением всех мер предосторожности.
Вместо того чтобы немедленно выполнить полученное указание, дирекция театра и работники посольства сочли нецелесообразным отправлять Нуреева, хотя было уже очевидно, что дальнейшее пребывание во Франции этого потерявшего честь и совесть отщепенца грозит опасными последствиями. После вторичного напоминания из Москвы 6 июня об исполнении посланного указания 8 июня было получено сообщение о решении оставить Нуреева в Париже.
14 июня было дано в третий раз указание о немедленном откомандировании Нуреева. Получив категорическое предписание, директор театра т. Коркин, как сообщает посольство, не считал необходимым отправлять Нуреева на Родину, мотивируя это тем, что его поведение изменилось к лучшему. В действительности Нуреев вел себя по-прежнему и даже в ночь перед отправкой проводил время с французами, возвратившись в гостиницу лишь к 6 часам утра.
Руководство театра и работники советского посольства во Франции, решив откомандировать Нуреева 16 июня по соображениям политического характера, не приняли никаких мер, чтобы предотвратить предательство. Директор театра т. Коркин и его заместитель т. Стрижевский не проявили интереса к тому, где находился Нуреев в ночь перед отправкой из Парижа.
Отправка Нуреева была организована безответственно, без соблюдения необходимых мер предосторожностей. Нуреев готовился к полету в Лондон вместе с коллективом балета. На аэродроме перед посадкой на лондонский самолет директор театра т. Коркин отозвал Нуреева из очереди на посадку и сообщил, что ему необходимо выехать в Москву в связи с болезнью матери и для участия в ответственных концертах в Москве. Узнав об этом, Нуреев заявил, что он покончит жизнь самоубийством, так как откомандирование его из-за заграницы повлечет за собой самые тяжелые для него последствия. В состоянии нервного возбуждения Нуреев был оставлен на парижском аэродроме ожидать отправки в Москву на самолете, который отходил через два часа после вылета самолета в Лондон. Отправку Нуреева в Москву должен был обеспечить т. Стрижевский, так как директор театра т. Коркин отбыл с коллективом балета в Лондон. На аэродроме Нуреев сообщил присутствовавшим там своим парижским «друзьям» о намерении остаться в Париже, которые и помогли ему пройти в полицейский участок. Находившийся на аэродроме т. Стрижевский не смог помешать предателю осуществить свое намерение, так как в дело вмешалась полиция.