Общество | Опыт
Мастера компьютерного доения
В ходе визита премьера РФ Дмитрия Медведева в Израиль шла речь о том, что около 300 молочных ферм в России будут оснащены по израильской технологии. Какие перемены это нам предвещает, разузнал «Огонек»
Что, негде было позаимствовать поближе? Ближе есть. Нет лучше.
Израильское молочное хозяйство самое продуктивное в мире. Средняя корова (не рекордистка) здесь приносит 13 тысяч литров молока в год. Хваленая американская (ковбои, молчать!) дает 9 тысяч. Лучшие европейские (голландки) — 7,5 тысячи, вдвое меньше своих еврейских сестер. «Удой» же израильских бычков и вовсе дороже золота и при этом идет нарасхват: «племенной материал» — важный сегмент сельскохозяйственного экспорта.
Все это известно специалистам. Потому, видимо, и было принято решение модернизировать российское животноводство (300 ферм — значимая цифра даже по масштабам России) именно по израильской модели. А вот гораздо меньше известно, что возникло все это не просто на пустом месте, но и вопреки тому, что знала до той поры сельскохозяйственная наука и практика. Не с нуля даже, а с минуса.
Корректировка Библии
«Молоко» на иврите — «халав». Израильтяне, которые владеют обоими языками, убеждены: русское слово «халява» — от него. Якобы в старой Одессе существовал обычай раздавать по пятницам бесплатное молоко бедным детям — учащимся ешив, религиозных училищ.
В русском блатном жаргоне, тоже сформировавшемся в Одессе, много ивритских слов. «Шмон», «ксива», «клифт», «мусор», «малина», «хипеш», «хевра», «шара», «параша», «ботать» и «феня» — оттуда. «Халява» вполне может быть из того же источника. Хотя этимологические словари дают другую версию, но в советское время, когда они издавались, принято было умалчивать о еврейском происхождении как людей, так и слов. Единственное, что точно не соответствует действительности, так это версия, что молочное изобилие досталось евреям на халяву.
«Земля, текущая молоком и медом» и в самом деле была когда-то такой. Не только по библейским рассказам, но и по свидетельству древних историков, не было на Ближнем Востоке земли обильнее и плодороднее, чем Иудея. Тучные поля, сочные пастбища, густые леса, цветущие сады, щедрые почвы поражали воображение путешественников. Они писали о пятикилограммовых гроздьях винограда с ягодами, как сливы, о финиках величиной с куриное яйцо, о фантастических урожаях ячменя и хлопка, об ореховых и оливковых рощах. То, что обычно растет либо в северных странах, либо в южных, но нигде вместе, здесь росло и плодоносило — словно все богатство природы стремилось раскрыться на этой благословенной земле.
На рубеже XIX–ХХ веков, когда евреи (в основном из Российской империи) стали возвращаться на обетованную землю, эти рассказы казались горькой насмешкой. В описаниях паломников (а среди них в разное время были и классики — Николай Гоголь, Иван Бунин, Марк Твен) Палестина предстает забытым Богом краем — с унылыми пейзажами, жалкой растительностью, бедным населением. Выжженная земля, бесплодные почвы. Козы съели страну и вытоптали ее в пыль. Сельское хозяйство в Палестине считалось нерентабельным. Владельцы земель — арабские шейхи — предпочитали жить во дворцах Дамаска. Местные феллахи влачили жалкое существование. Леса вырубили (300 лет Ближний Восток топил печи дровами из Палестины), почвы осыпались, вся страна — пустыни, камни и болота. Что тут может вырасти? Да и кто будет растить?
Идея сионизма — жить в своей стране и заниматься свободным трудом на своей земле — первопроходцами воспринималась буквально: труд должен быть крестьянским. Дети местечковых лавочников, маклеров и адвокатов ехали в Палестину, чтобы непременно заниматься хлебопашеством. Они не умели даже полить вазон, по выражению классика израильской литературы Амоса Оза, выросшего в иерусалимском квартале среди еврейских толстовцев, но стремились крестьянствовать, ибо все остальное — проклятое прошлое, не сионизм.
Фото: Reuters
Пока ехали богомольцы, бежавшие от погромов 1880-х и готовые жить на подачки благотворителей, это была чисто гуманитарная проблема. Но после первой русской революции хлынули идейные сионисты, в основном социалисты, эти на меньшее, чем преобразование земли и возрождение страны своими неумелыми руками, не соглашались.
Самое невероятное, что это им в конце концов удалось. Как решилась земледельческая проблема — с одного дикого колоска,— отдельная история (см. «Огонек» № 34 за 2015 год). Для нашего сюжета важно то, что этих пионеров («халуцим» на иврите) было относительно много и были они молодыми. Не умея обеспечить плодородие нещедрой земли, они с энтузиазмом принялись выполнять первую заповедь, данную Богом Адаму и Еве: «Плодитесь и размножайтесь!» Известно же, для всего, что надо делать руками, нужны знания и навык, а тут получается само собой — дело молодое.