Россия и мир | Взгляд
Ни дать, ни взять
Каких результатов можно ожидать от российско-японской встречи на высшем уровне
На следующей неделе состоится российско-японский саммит: на 15 декабря намечена встреча президента Владимира Путина и премьер-министра Японии Синдзо Абэ на малой родине главы японского кабинета в префектуре Ямагути (в неформальной обстановке, в традиционной японской гостинице на горячих источниках), на следующий день в Токио — переговоры в расширенном составе. Атмосфера накануне этих событий изрядно разогрета: уже с сентября, когда была объявлена дата встречи на высшем уровне, нарастало цунами прогнозов, ожиданий, но пуще всего «советов» и «предостережений» со стороны как российских, так и японских «заинтересованных лиц» (назовем их так). Предмет озабоченности, что занятно, в обоих случаях схож: в разных формулировках звучали опасения, как бы чего не вышло такого, что могло бы поколебать «незыблемые позиции» по территориальной проблеме.
Напомним, что и российская, и японская стороны признают, что отсутствие мирного договора между двумя странами вызывает сожаление. Как заявил президент Путин на пресс-конференции в Лиме 20 ноября после встречи с премьером Абэ на полях саммита АТЭС, это является «анахронизмом, который мешает двигаться вперед и развиваться». Главное препятствие к заключению договора — неурегулированность проблемы территориального размежевания. Синдзо Абэ после майской встречи с Владимиром Путиным в Сочи утверждал, что разработал «новый подход» к решению территориальной проблемы, однако не раскрыл его содержания. Поэтому, когда на той же пресс-конференции в Лиме президент РФ отметил, что российская сторона готова рассматривать различные варианты решения спорных вопросов, грядущий саммит в оценках не только слабо осведомленных в тонкостях двусторонних отношений СМИ, но даже и в прогнозах сдержанных обычно экспертов приобрел особый вес. Обеспокоенность сторонников принципиальных позиций понятна: руководители двух стран регулярно встречаются, беседуют на тему мирного договора, утечки информации почти нет, а вдруг в Ямагути, любуясь прекрасной японской природой и наслаждаясь изысканной японской кухней, договорятся?..
Стоит отметить, что опасения подобного рода звучали и раньше: и перед визитом президента СССР М.С. Горбачева в Японию в апреле 1991 года, и накануне не состоявшегося визита президента России Б.Н. Ельцина в Токио в августе 1992 года, и в преддверии встреч «без галстуков» в Красноярске и Кавано в 1997 и 1998 годах. И всякий раз аргументы звучали знакомые. Если выделить главное, то у российских приверженцев сохранения статус-кво акцент делается на неоспоримости принадлежности островов Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп России по итогам Второй мировой войны, закрепленной в международных соглашениях, на важнейшем военно-стратегическом значении островов для обороны страны, на значительных рыболовных ресурсах вокруг них и крупных запасах ценных видов минерального сырья. У японцев аргументация поскромнее, но она незыблема как самурайская честь: острова являются исконно японской территорией, признавались таковыми еще по первому японо-российскому договору 1855 года, а после поражения Японии в войне были несправедливо отторгнуты, потому суверенитет России над островами не признается…