Модель ‘39
Представляем вам рассказ, который занял первое место в двенадцатом по счёту конкурсе «ФантЛабораторная работа» — его проводит портал «Лаборатория фантастики» (fantlab.ru).
У конкурса было заявлено две темы — «Обитатели межсезонья» и «Человек — это звучит жалко». И, хотя рассказ написан по первой теме, в нём слышатся отголоски второй. Потому что трудно понять, в ком из героев этого текста больше жизни — в человеке или в клоне.
1.
— Ты меня бросаешь.
Не отрывая глаз от экрана, Бобби Ло сделал последнюю затяжку, затушил «Райзинг Сан» о подлокотник сиденья и щелчком отправил сигарету в пустой кинозал.
— Уже целый сезон сменился, — выдохнув дым, сказал он. — Сезон, Айша. А мы с тобой сидим и смотрим Катаржинского. Одни. В простом кинотеатре.
— И ты меня бросаешь, — повторила Айша. — Из-за Катаржинского.
— Из-за всего. Из-за платьев до середины бедра. Из-за
твоей манеры произносить букву «О». Из-за того, что до сих пор куришь «Шинигами».
— И из-за Катаржинского.
— Да оглядись же! — Бобби Ло повернулся к ней, ткнул в экран, обвел рукой ряды пустующих кресел. — Всем давно плевать на Катаржинского, даже ему самому на себя плевать. Неужели ты даже не видишь, что это его худший фильм? На самом деле, по-настоящему не видишь?
Айша посмотрела ему в глаза. И поняла: это конец.
Она автоматически, рефлекторно прибегла к запрещённому приёму. Одинокая слеза скатилась по её правой щеке, как по ледяной горке, и остановилась точно там, где следовало: между уголком губ и крошечной родинкой под ними. На миг промелькнула безумная надежда: сейчас Бобби Ло улыбнётся, вытрет слезу тыльной стороной ладони и поцелует её, и всё снова будет как раньше, всё будет хорошо…
Но Бобби Ло только покачал головой.
— Видишь, Айша? Это больше не работает. Только не со мной. В этом-то всё и дело. Ты просто больше не знаешь, как надо.
Он встал с места, отточенным движением оправил рубашку и направился к выходу. Айша не стала смотреть ему вслед, и, когда хлопнула дверь кинозала, она даже не заметила.
На экране всё ещё разворачивался «Танцующий в аду». Он был претенциозен, затянут и снят в пошлой сепии. Худший фильм Катаржинского — и, как бы Айша ни убеждала себя в обратном, он ей действительно нравился.
Она закусила губу, чтобы не разрыдаться. Но когда одинокая слеза над её родинкой наконец высохла, Айша заплакала по-настоящему.
2.
— Как думаешь, что там? — Ай-Тэкс ’35-старший запустил руку в картонную коробку, на боку которой чёрным маркером было выведено «СИГАРЕТЫ».
— Думаю, «Шинигами», — предположил Ай-Тэкс ’35-младший, как будто бы не знал этого с абсолютной точностью.
— «Шинихерами», — сказал Старший и кинул ему запечатанную пачку сигарет, которую Младший с лёгкостью поймал. Оба они заржали.
— Каждый раз, — покачал головой Сатоси ’37. — Каждое утро вы начинаете про «Шинихерами». Хоть бы шутки через день меняли, что ли.
— А ты, сосунок, хоть бы жаловался через день, — огрызнулся Младший. — Может, тогда что-то и поменялось бы. У всех нас.
«Что правда, то правда», — в очередной раз подумал НоваТек ’39, получая свою пачку сигарет от Старшего. Он сорвал с неё защитную плёнку, достал одну сигарету и подкурил её, готовясь к очередному дню, похожему на все остальные.
Как всегда, они курили в подсобке — все модели, кроме тех, чья очередь была стоять на витрине и служить живой рекламой. Иногда Мать-Настоятельница забирала кого-то из них помочь — перетащить тяжёлую коробку, поменять лампочку, вымыть полы в магазине, — но они неизменно возвращались, чтобы вновь стоять, курить давно вышедшие из моды и потому дешёвые сигареты (последние пару месяцев это были «Шинигами»), и ждать покупки.
Или утилизации.
— Эй, старичок! — как всегда, Младший толкнул локтём Сатоси ’33, который стоял у стены, точно приклеенный. — Сколько там осталось до конца распродажи?
— Три дня, — ответил Сатоси ’33. В последнее время он выглядел крайне плохо.
— Три дня, — повторил Младший. — А потом утилизация, да?
— В его состоянии — наверняка утилизация, — вставил Сатоси ’37. — Ты бы покурил хоть, предок, без био-сигарет в последние сезоны, сам знаешь, как без еды…
Сатоси ’33 промолчал.
— Нет, этот уже не жилец, — сказал Младший. — Разве что тебя вместо него на утилизацию определят, тридцать седьмой. По ошибке.
— Смейся-смейся, — безразлично ответил Сатоси ’37. — Ты-то следующий после него. Два года ох как быстро пролетят, гарантия-то кончится…
— А чего я? — огрызнулся Младший. — Старшего сначала возьмут, он же Старший…
— Старший он только потому, что в магазин поступил на день раньше тебя, дубина. Так-то вы одинаковые; надо же было вас, дуболомов, различать, а?
Младший хотел что-то ответить, но не успел: дверь подсобки приоткрылась, и из-за нее показалась голова Матери-Настоятельницы.
— На выход, — строго сказала она. — Все, без исключений. Важный клиент.
— Важный? — усмехнулся Старший. — В нашем-то задрипанном магазинчике? Да мы даже проводим межсезонную распродажу именно потому, что нас никто не покупает. С каких пор у нас «важные клиенты»?
— Живо, — сказала Мать-Настоятельница и скрылась за дверью. Сатоси ’33 тут же отклеился от стены и последовал за ней, безучастно глядя перед собой.
— Ну что ж, — пожал плечами Старший. — Все, кто желает жить — пройдёмте на осмотр, кто предпочитает утилизацию — остаётся здесь…
Желающих быть утилизированными не нашлось.
Они построились в три шеренги на смотровой площадке — все шестьдесят две модели, начиная от новейших, сороковых, которые стояли в первом ряду, напоказ. НоваТек ’39 стоял в начале второй шеренги, глядел на мигающую зелёным неоном вывеску «ДЕККЕР, СКОТТ И КАТУРЯНЦ. КЛОНЫ НА ВСЕ СЛУЧАИ ЖИЗНИ» и ждал, пока подойдёт клиент.
— Сюда, пройдёмте, — Мать-Настоятельница шла впереди, показывая дорогу. — У нас самый широкий выбор моделей из прошлых сезонов, какой только можно найти. От брутальных самцов под Алекса Иванова или Джо Сэвиджа до стильных мужчин под Кена Бернара и Бобби Ло…
— Боже, нет, — скривила губы клиентка. — Только не Бобби Ло.
Она остановилась перед клонами, осматривая и оценивая их. Клоны в это время осматривали её.
НоваТек ’39 глядел на неё вместе со всеми. Глядел на чёрную широкополую шляпу, на тёмные очки от Кенджи-Ко, на платье до середины бедра — и сердце его билось всё чаще, а уверенность росла.
«Вот оно, — думал он. — Это за мной. На этот раз — точно за мной».
Мать-Настоятельница кинула беглый взгляд на клиентку и пришла к тем же выводам.
— Вы, верно, пришли за моделью из тридцать девятой серии, — сказала она. — Но, может быть, вас заинтересует что-то более раннее — для тех моментов, когда хочется снова окунуться, например, в тридцать пятый или даже в тридцать третий; напоминаю, что второй товар в чеке идёт с хорошей скидкой…
— Точно, детка, — подмигнул клиентке Старший и улыбнулся во все идеальные тридцать два. — Окунёмся в двадцать один тридцать пятый, или как?
— С тобой — точно нет, — отрезала клиентка. — И с любым, кто говорит «двадцать один тридцать пятый» — тоже. Просто «тридцать пятый» — и всё. А то как прошлый век какой-то.
— Да что вы понимаете, дамочка, — начал было Старший. — В том сезоне, чтоб вы знали, именно так все и говорили, а…
— Это Айша Гелларт, — сказал вдруг Сатоси ’33. — Уж она-то точно знает, что и как говорили в том сезоне, Старший.
— Айша Гелларт? — Старший изменился в лице. — Девочка-мода?
Клиентка сняла очки, подвесила их в незаметную петлю на платье. Старший внимательнее всмотрелся в клиентку, и рот его от удивления открылся сам собой.
— Будь я проклят… — выдохнул он.
— Какие они у вас разговорчивые, — Айша повернулась к Матери-Настоятельнице. Та лишь виновато улыбнулась. — Спасибо за предложение, конечно, но меня интересуют только тридцать девятые.
— Как скажете, — Мать-Настоятельница кивнула ненужным клонам, и те побрели обратно в подсобку. Последним, повесив голову и путаясь в собственных ногах, плёлся Сатоси ’33.
— Какие-то особые пожелания? — спросила Мать-Настоятельница. — Ищете определённую комбинацию генов?
— Дайте подумать, — Айша наморщила лоб. — Основа, скорее всего, от Кена Бернара. И парочка примесей. Что-то восточное — Сонни Мао или Лао Чун, скорее всего.
— Слышали, парни? — сказала Мать-Настоятельница. — Бернар плюс Мао и Бернар плюс Чун — строимся, остальные — пока в сторонку.
НоваТек ’39 послушно отошёл в сторону, чувствуя, как на сердце у него вырастает огромный, тяжёлый камень. Почему-то он был так уверен, что она выберет его, что она пришла сюда именно за ним…
— Можно, я ими немного покомандую? — спросила Айша.
Мать-Настоятельница кивнула. Айша закрыла глаза, постояла некоторое время, собираясь с мыслями. Потом оглядела клонов, осматривая их, будто видит впервые.
— У меня к вам, ребята, — сказала она, — есть один вопрос. И только тот, кто ответит на него правильно, уедет отсюда вместе со мной.
Она сделала паузу, наслаждаясь эффектом собственных слов, позволяя клонам осознать всю важность момента. Затем продолжила:
— Представьте, что вы находитесь на приёме в честь юбилейного выпуска «Вог». Как можно предположить, сейчас осень тридцать девятого — в моде ретро-одежда, «Шинигами» и танцы в стиле PPAP. Сами знаете. Приглашённые музыканты, конечно, играют The Eurasian Orchestra и «Битлз». И вот вы стоите у дальнего столика, в вашей руке бокал мартини. Вы пьёте его маленькими глотками, слушаете Norwegian Wood в исполнении оркестра и едва заметно качаете головой в такт. Я подхожу к вам и представляюсь… — Айша подошла к крайнему в шеренге клону, явному Бернару с крошечной примесью Мао, и подала ему руку. — «Айша Гелларт», — говорю я. А вы в ответ — только одно. Своё имя. Имя, которое звучит как…
Она замолкла, глядя на клона, — но тот, похоже, не понимал, что от него требовалось.
— Имя, — нетерпеливо повторила она. — Мне нужно твоё имя.
— У клонов нет имён, — нерешительно сказал Бернард плюс Мао. — Я — клон производства Ай-Тэкс, модель ’39, но не более того, и…
— Понятно, — сказала Айша и отвернулась от него. Она подошла к следующему клону, протянула ему руку и повторила: — Айша Гелларт.
Этот клон, в котором было заметно больше Чуна, чем Бернара, взял её руку, легко поцеловал тыльную сторону ладони и вежливо произнёс:
— Грег.
— Грег, — повторила Айша и улыбнулась. — Очень хорошо.
— Хорошо? — переспросил клон и тоже улыбнулся. — Значит, я угадал?
— Нет, — всё так же улыбаясь, сказала Айша. — Даже не близко.
— Хочу заметить, что функционал для подобных творческих заданий не закладывался производителем, — подала голос Мать-Настоятельница. — Не лучше ли придерживаться стандартных тестов…
— Плевать я хотела, — перебила её Айша, — на стандартные тесты.
Она перешла к следующему клону и подала ему руку.
— Айша Гелларт.
— Леонард, — отозвался клон.
Но Айше не был нужен Леонард. Как не нужны были и Тед, Майло, Такеши, Сергей и Джозеф.
Дойдя до конца шеренги, она ещё раз оглядела стоявших перед ней клонов. Посмотрела на остальных, собравшихся в стороне. Скользнула взглядом по НоваТеку ’39. И, горько вздохнув, покачала головой.