Шили же люди
Всякий раз, когда очень уважаемый, однако давно почивший в бозе бренд решают перезапустить, фешен-индустрия содрогается: что, опять? Так было c Halston семь лет назад. С тем же ужасом мода ждет начала новой жизни благороднейшего старинного Poiret. Откуда столь повышенная нервозность? Объясним.
Бывают разные виды ностальгии. С некоторыми все предельно ясно: мы не раз уже писали о любви модной индустрии к восьмидесятым и девяностым. Причина — проста, экономическая: покупателей возрастом до тридцати все больше. А они в эти интересные времена сидели перед телевизором, смотрели клипы еще живого Тупака Шакура, собирали наклейки с покемонами и попивали сок из пакетика, не думая, сколько в этом соке сахара и канцерогенов. Или как долго придется выплачивать ипотеку. Или какие антидепрессанты пить, чтобы работа была в радость. Но есть и другие виды ностальгии — к примеру, по прежнему величию. «Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя». И, по всей видимости, именно это чувство — или расчет на то, что именно оно возникнет у покупателя, — заставляет люкс-корпорации (да и частных инвесторов) раз за разом возрождать давно канувшие в Лету модные Дома. Получается в большинстве случаев… сомнительно. Последний раз (тогда модная индустрия обсуждала Schiaparelli) датируется 2014 годом — собственно, когда и решились на перезагрузку. Попытка оживить на деньги Харви Вайнштейна Charles James — бренд первого американского кутюрье (естественно, англичанина по рождению), которому была посвящена одна из выставок Института костюма, — схлопнулась, простите за «улицизм». Из последних инфоповодов — возрождение Poiret,