Дайте силу
Директор раздела «Культура» журнала L’Officiel Ирина Щербакова смотрит на то, каким буйным цветом за последний год в моде расцвел феминизм — и дивится: освобождать женщин через тяжелый и не очень люкс теперь собрались все кому не лень. Но что вообще такое «феминистская мода»? Как она выглядит? Попробуем же понять.
Тема первой колонки, которую я написала для L’Officiel, была очень проста: «Так уж ли искренне увлечение моды феминизмом?»
С тех пор прошел год с лишним. Увлечение не сошло на нет — просто не могло: во-первых, вопрос назревал давно, а во-вторых, ряд недавних событий в Голливуде, в которые был вовлечен Харви Вайнштейн, спровоцировал ударную волну такой силы, что противостоять было невозможно, да и бессмысленно. Околомодные СМИ обсуждали то тех, кто не оделся на «Золотой глобус» в черное в знак женской солидарности, то излишне сексуально активных СЕО крупных компаний, то бойкот платьев Marchesa (марки, которой, как известно, владеет уже бывшая жена Харви Вайнштейна). Понятно, что в сложившейся ситуации интереснее всего было журналистам слушать в интервью про то, как дизайнер вносит свои пять копеек во всеобщую борьбу за права женщин. Тема маек двухгодичной давности с надписью we should all be feminists у Dior закономерно продолжилась показами, сделанными под студенческую демонстрацию 1968 года. На выпускных шоу топовых модных вузов юные дизайнеры чаще всего произносили слова female empowerment.
Нельзя замерить искренность всеобщей фешен-борьбы за права женщин — как не удается это обыкновенно с любым крупным общественно-политическим явлением: взрывная волна задевает все и сразу. Понять, где поработала ловкая команда маркетологов, где самовыразился уважаемый дизайнер, вспомнив, что в молодости он был леваком, а где случились обе эти вещи одновременно, невозможно. Нельзя понять, где выпускница дизайн-школы с годовалой маркой имени себя просто подстроилась