Культура / В центре внимания
Ридли Скотт
В этом году ему исполнится восемьдесят лет, но знаменитый режиссер и продюсер не спешит на покой. В работе у него c десяток амбициозных проектов, а на восемнадцатое мая назначен выход в прокат фантастического триллера «Чужой: завет». По словам очевидцев, видевших фрагменты фильма, мэтр не растерял запала: будет реально страшно!
В Лос-Анджелесе лил абсолютно лондонский дождь. Это сравнение просилось само собой потому, что я сидела в номере отеля London и уже минут двадцать ждала аудиенции со знаменитым британским режиссером Ридли Скоттом. В том, что у англичанина не будет проблем с вождением по мокрым дорогам, я была уверена, но вот у местных жителей… В результате из-за пробок Ридли опоздал на час, но был в хорошем расположении духа.
Господин Скотт, похоже на то, что «Чужой: завет» будет гораздо более пугающий, чем фильм «Прометей», рассказывающий о той же выдуманной вселенной. Вы решили вернуться к эстетике первого «Чужого» 1979 года?
Прежде всего хочу напомнить, что хоррор — это сложный жанр, и многие фильмы, снятые в нем, — плохие. Более того, некоторые из них совершенно безответственные. Мне как кинорежиссеру важно иметь очень развитое чувство ответственности, которое подсказывает, насколько далеко я могу заходить в сценах насилия. Большая опасность фильмов в том, что они мощно влияют на умы зрителей. Когда снимал первого «Чужого», я был очень встревожен тем, как его выход отразится на обществе. И спустя несколько месяцев после премьеры получил письмо, автор которого сообщал, что мой фильм стал метафорой рака. Это меня по-настоящему задело и оскорбило. Поэтому я очень осторожен и если показываю что-то отвратительное, то делаю это так, чтобы было смешно. Например, когда в «Ганнибале» Лектер вскрывает Полу Крендлеру череп, отделяет кусочки мозга, варит их, а потом ими же его кормит, да еще и спрашивает его, хорошо ли приготовлено, то это воспринимается, по крайней мере, как черный юмор.
Чем вам дорога франшиза «Чужой»?
Первоначально это был низкобюджетный фильм. Потом я месяц работал над его раскадровкой, и в результате бюджет сразу увеличили вдвое. На студии поняли, что у меня есть что-то стоящее. Этот фильм был настолько уникальным в плане реакции, которую он вызвал, что прошло восемь лет, прежде чем Джеймс Кэмерон снял сиквел. И это не потому, что люди в студиях «спали за рулем», а потому, что в те времена делали меньше сиквелов. Сейчас же мы снимаем их слишком много, большинство — очень слабые.