Интервью Роберта Сапольски: о полицейском насилии и свободе воли
Известный ученый о том, как мозг привыкает к насилию и становится менее чувствительным к чужой боли
У людей и обезьян много различий, но одно нас точно объединяет – это отсутствие свободы воли, уверен знаменитый американский нейробиолог Роберт Сапольски. Он провел в общей сложности восемь лет среди павианов в Африке. Но, как напоминает он сам, среди людей прожил гораздо дольше. Именно людям посвящена его книга «Биология добра и зла», в которой он показал, что за нашими лучшими и худшими поступками стоят мотивы, которые мы даже не осознаем. Одним из ярких примеров запрограмированности нашего поведения Сапольски считает насилие, в том числе полицейское, которое мы наблюдаем последнее время в разных странах мира. Об этом он знает по собственному опыту: его часто привлекают в качестве научного консультанта к судебным расследованиям тяжких преступлений. Reminder поговорил с ним о том, откуда берется жестокость и в какой степени мы несем ответственность за свои поступки.
— По идее, общество должно становиться все гуманнее и терпимее. И вдруг происходят события, которые показывают, что человек все еще способен на бессмысленную жестокость. Например, полицейское насилие, которое мы в этом году наблюдали в США, России, Беларуси. Мы на самом деле не становимся лучше?
— Если вы не Далай-лама, вы автоматически разделяете мир на тех, кто с вами, и тех, кто против вас, а значит не заслуживает хорошего отношения. Это неизбежно. И в этом смысле люди, увы, безнадежны. Если мироощущение человека базируется на очень жестком разделении окружающих на «своих» и «чужих», есть большая вероятность, что в соответствующих обстоятельствах он проявит насилие. Потому что на бессознательном уровне «чужие» автоматически вызывают у него ряд устойчивых эмоциональных реакций, которые мешают ему видеть в них таких же людей, как он сам. Вот почему нацисты изображали евреев в виде крыс, хуту в Руанде называли тутси тараканам, европейские неонацисты сравнивают мусульман с раковой опухолью, которая прорастает сквозь здоровые ткани, а американские белые расисты считают чернокожих, скажем так, не совсем людьми. А разделение на своих и чужих – общее и неизменное свойство приматов, у которого есть глубокие эндокринные и нейробиологические корни.
— То есть одни люди для нас всегда будут «чужими», а другие – «своими» ?
— Не совсем. Сам принцип разделения на своих и чужих у нас легко варьируется в зависимости от того, какой критерий принадлежности к группе кажется нам важнее в данный момент. В США проводились интересные исследования, которые показали, что люди, как правило, автоматически разделяют окружающих по расовому признаку за доли секунды. Но если вдруг люди с другим цветом кожи оказываются в числе тех, кто поддерживает вашу любимую футбольную команду, то они мгновенно попадают в число «своих». Потому что в этот момент нам важен не цвет кожи, а название спортивного клуба на футболке. Но кроме надежды тут есть и опасность. На этом примере видно, как легко манипулировать нашей склонностью к разделению. Возьмите хотя бы военную форму, она действует по такому же принципу: своя форма создает новый критерий общности, вражеская – новый критерий разделения. Или такие пропагандистские клише, как идеология осажденной крепости, которая направлена на то, чтобы усилить естественное чувство опасности.