Тема номера | Каталония
Земля деловых романтиков
Стремление к независимости и обостренная национальная гордость парадоксальным образом сочетаются в каталонском характере с открытостью и космополитизмом, а деловая хватка — с желанием превращать каждый день в праздник. И это порождает другой феномен: гости Каталонии чувствуют себя здесь как дома
Воскресное утро, еще довольно рано, но половина жителей рыбацкого городка Ламелья-де-Мар, расположенного в 150 километрах к югу от Барселоны, уже высыпала на набережную. Мелодичный колокольный перезвон из церкви, зависшей на скале над портом, сменяется пронзительным визгом длинных дудок. Разбившиеся на группы по цвету шляп и рубашек горожане, кружась на месте, туго заматываются в широкие черные пояса. Предстоит сооружение живых башен «кастельс» — это любимая забава каталонцев со времен Средневековья. Правила просты: самые крепкие мужчины становятся в круг, обняв друг друга за плечи. На закорки им взбираются юноши полегче. Ярусом выше — женщины и девушки, за ними — подростки, а на самый верх карабкаются совсем уж гуттаперчевые мальчики и девочки. Выигрывают, естественно, те, кто построил больше этажей и продержался дольше. Участвует полгорода.
Остальные жители, запрудив балконы и террасы, заполонив изогнутые ступенчатые улицы, отчаянно болеют — каждый за свою команду. Музыку и экспансивные советы болельщиков перекрывают крики «выше!» «вперед!» и даже, казалось бы, мало уместное сейчас скандирование: «Неза-ви-си-мость!» В воздухе колышется море рук, фотокамер, транспарантов и флагов, флагов…
Флаги в Каталонии повсюду, причем они четко отражают политическую позицию их владельцев. Если из окна частного дома свисает саньера — официальный флаг Каталонской автономии с четырьмя красными горизонтальными полосами на золотистом фоне, — здесь живут гордые, но не воинствующие каталонцы. Но едва ли не чаще можно увидеть эстелады — еще недавно запрещенный символ решительной борьбы за выход Каталонии из состава Испании: те же полосы, но только с синим треугольником слева, а на треугольнике белая звезда. Треугольник со звездой «позаимствован» у флага Кубы, освобождение которой от испанской короны в 1898 году вдохновило здешних патриотов на борьбу за независимость Каталонии. На далеком острове собралась тогда самая большая каталонская диаспора за пределами родины, и оттуда же родом капиталы новой каталонской буржуазии, на которых вырос знаменитый барселонский модернизм — великая художественно-техническая революция рубежа XIX–ХХ веков. Гауди, Пуич-и-Кадафалк, Доменек-и-Монтанер, Пикассо, Утрильо — архитекторы и художники, придавшие городам Каталонии их неповторимый облик, жили и работали во многом на деньги соотечественников-репатриантов с Кубы. При Франко за такую эстеладу можно было запросто сесть в тюрьму.
Попадаются и национальные флаги Испании с гербом династии Бурбонов — правда, с каждым годом все реже, и те, кто их вывешивает, не могут рассчитывать на особую популярность среди соседей. На последнем референдуме о полной независимости в 2014 году (парламент в Мадриде признал за ним лишь статус опроса без юридической силы) за дальнейшее единство с Испанией проголосовало меньше 20 процентов участников референдума.
О независимости при каждом удобном и неудобном случае говорят в автономии все, однако за этими разговорами кроется самоидентификация, что называется, от противного: «Мы не испанцы, потому что не любим и не делаем того, что делают они». А что же каталонцы любят? И каков он, настоящий каталонец?
Вопреки укоренившемуся мнению, знаменитейший каталонец Сальвадор Дали на своем каталонстве не слишком настаивал. Проявлять культурный патриотизм он позволял себе только в своей деревне: «Здесь, на этих камнях, я стал самим собой, нашел любовь, написал мои картины, построил мой дом. Я неотделим от этого неба, этого моря, этих скал, я навеки веков привязан к Порт-Льигату…»
Деревушка Порт-Льигат, где и сегодня не больше 30 домовладений, закрыта от автотрассы высоким скальным выступом. Здесь, у северной оконечности Коста-Бравы, в двух с половиной часах езды от Барселоны, привычный приморский пейзаж кардинально меняется. Горы самых причудливых форм поражают воображение и куда менее впечатлительных людей, чем Дали, — недаром художник называл эти места «театром оптических иллюзий».