Шоу-бизнес / Колин Ферт
Чужой
Актер, уже не один десяток лет воплощающий на экране образ идеального британского джентльмена, в действительности не очень похож на типичного англичанина и с самого детства имел смутное представление о настоящей жизни своих соотечественников.
Первые годы жизни Колин провел в Нигерии: его родители отправились в Африку, когда их первенцу было всего несколько дней от роду. Да и у них самих, у Дэвида Ферта и его жены Ширли, ранние детские воспоминания были окутаны дымкой не холодных туманов Британских островов, а влажных испарений тропиков: оба родились в Индии, где дедушки и бабушки будущего актера служили миссионерами, обращая в христианство смуглых почитателей четырехрукого Вишну. Дэвид и Ширли не пошли по стопам родителей и посвятили себя науке, однако дальние края продолжали их манить, поэтому сразу после того, как 10 сентября 1960 года в небольшом селении Грейшотт, что в графстве Хэмпшир, появился на свет Колин, отец будущего актера повез всю семью в Западную Африку, где ему предложили место учителя истории.
В Англию семья Ферт, состоявшая уже из четырех человек – в Нигерии у них родилась дочь Кэти, – вернулась спустя четыре года, так что у Колина даже остались некоторые воспоминания об Африке. В интервью он рассказывает об отцовском фольксвагене, который по пыльной и прямой как стрела дороге ехал от дома к видневшейся на горизонте школе, пока не превращался в темную точку вдали, о разноцветной птице, однажды залетевшей в комнату, и о темнокожем мальчишке по имени Годфри, с которым они вели бесконечные беседы, хотя оба еще даже не научились толком говорить.
Возвращение на родину – теперь Ферты поселились в графстве Эссекс – и поступление в школу стало для Колина почти катастрофой: после вольной африканской жизни жесткая дисциплина и удушливая атмосфера начальных классов надолго отвратили его от учебы. Не складывались и отношения со сверстниками – в частности, из-за того, что дома у Фертов не было платных телеканалов и Колин не видел тех сериалов и мультфильмов, которые обсуждали на переменах его ровесники. Они почти в буквальном смысле разговаривали на разных языках: если произношение Колина было вполне классическим, сформировавшимся благодаря родителям и передачам Би-би-си, то его одноклассники общались между собой на эссекском диалекте и смотрели на новичка как на пришельца из другого мира, причем не из Африки, а из какой-то несуществующей Англии фильмов и радиопостановок. Так, как он, говорили только актеры и ведущие – то есть не совсем настоящие, выдуманные люди. Чтобы не выделяться, Колину пришлось усвоить эссекский акцент, однако это было только началом его попыток приспособиться к окружающей действительности: семья продолжала переезжать с места на место, и Ферт, везде чувствуя себя чужим, постоянно старался сойти за своего, с большим или меньшим успехом.
Когда Колину исполнилось одиннадцать, все пятеро (в 1967-м у Фертов родился еще один сын, Джонатан) на год отправились в Соединенные Штаты. Колин попал в класс, где все были старше как минимум на год: ему еще не исполнилось и двенадцати, он по-прежнему играл в солдатиков и собирал железные дороги, а его окружали длинноволосые тинейджеры с серьгами в ушах и пакетиками «травы» в карманах. Новичка считали маленьким высокомерным снобом, и Колин решил соответствовать этому образу, замкнувшись в себе и не общаясь почти ни с кем из одноклассников. Так что образ хрестоматийного англичанина, холодного и застегнутого на все пуговицы, но в душе ранимого и крайне одинокого, который Ферт потом так часто воплощал на экране, связан не столько с особенностями национального характера, сколько с детскими годами самого актера. «Ребенком я был не слишком счастлив, – признается Колин. – Я с большим подозрением отношусь к людям, которые романтизируют свое детство».
Попытки приспособиться к постоянно менявшейся обстановке и имитации чужого выговора постепенно развивали в нем талант к подражанию, который пригодился Колину на сцене. Свою первую роль он сыграл в пять лет, выйдя на подмостки в качестве Джека Фроста, духа зимы и мороза, которого англичане представляют себе не седобородым дедушкой, а шаловливым и жестоким мальчишкой. Впоследствии актерский кружок стал для Колина настоящей отдушиной: школу он так никогда и не полюбил и учился плохо, даром что в свободное время читал дома Гомера и Сартра. «Я был ленивым и просто не хотел напрягаться, – говорит он. – Особенно ради того, чтобы поступить в университет». Он отрастил волосы, проколол уши и начал играть рок-н-ролл. Театр был для него поначалу примерно тем же самым, что и занятия музыкой или чтение умных книжек, – способом обратить на себя внимание. Однако со временем театр стал для трудного и ленивого подростка чем-то гораздо большим: по сути, это было единственное, что его тогда по-настоящему интересовало, единственное, чему он готов был отдавать свои силы и время. В четырнадцать лет Колин Ферт решил стать профессиональным актером.
Спустя два года он наконец распрощался со школой и поступил в колледж, где его основными предметами стали английский язык, религиоведение и театральное искусство. Впервые в жизни Колин понял, что учеба может быть интересной, однако в университет, к огорчению родителей, он все-таки решил не идти. Вместо этого он отправился в Лондон, где поступил в Национальный молодежный театр. Там вершиной карьеры Ферта, по его собственным словам, стала роль «третьей феи слева», однако параллельно он подрабатывал в Королевском национальном театре, где, в качестве стажера, не только заваривал и разносил чай, но и завязывал полезные знакомства. Один из коллег посоветовал начинающему актеру театральную школу, которую окончил, например, Пирс Броснан, и Ферт вскоре стал ее студентом, а заодно горячим адептом преподававшейся там системы Станиславского, хотя, как считает он сам, процесс обучения был не совсем обычен для Англии. Эта актерская техника и переживание на сцене подлинных чувств вообще мало подходят холодноватому и рассудочному англосаксонскому темпераменту, однако именно такой подход оказался близок Колину Ферту, который всегда был британцем в гораздо меньшей степени, чем может показаться. Вскоре он получил свою первую роль – в постановке «Другая страна», которая уже больше года с успехом шла на сцене. Гая Беннетта, прообразом которого стал Гай Берджесс, участник «кембриджской пятерки», работавший на советскую разведку, до Ферта играли Руперт Эверетт и Дэниел Дэй-Льюис, однако Колина утвердили уже после первого прослушивания – легкость, с которой ему досталась эта роль, до сих пор заставляет его чувствовать себя неловко перед коллегами, годами обивавшими пороги театров.