Об одном выгодном предложении
Бывают всё-таки и хорошие новости. На очередной конференции по энергобезопасности ЕС крупный брюссельский чиновник рассказал публике, что России предлагается забыть об украинских посредниках в газовой торговле: «Мы обсуждали эту возможность как один из вариантов, особенно когда россияне указывали, что украинская ГТС ненадёжна. Мы сказали: хорошо, тогда мы будем покупать газ на российской границе, и уже наши поставщики возьмут на себя эти риски. Мы работали над этим вместе с украинцами». И тут же оговорился, что столь радикальное изменение привычной схемы «невозможно без согласия России». Понятно, что невозможно. За тридцать лет такое предложение делалось нам не раз и не два и всегда отвергалось по не называемым вслух, но достаточно весомым причинам. Однако сейчас, мне кажется, все эти причины весомость утратили, и в предложении продавать газ на российской границе остались сплошные плюсы без единого нового минуса.
В самом деле, плюсы очевидны: не только ненадёжность устаревшего железа ГТС, но и опостылевшие трюки с воровством газа, вздуванием цен на перекачку, нескончаемым судебным и иным шантажом раз и навсегда перестают нас волновать. Они либо исчезают, либо перевешиваются на Брюссель, что и в политическом отношении нам на руку: пусть у ЕС появится лишний стимул добиваться от украинцев договороспособности — раз уж у нас не вышло. Почему мы до сих пор отказывались? Не претендуя на полный анализ, укажу две причины и одну, если угодно, метапричину. Одна причина давняя. На заре «Газпрома» его амбиции простирались весьма далеко, включая, помимо триллионной капитализации, и серьёзные доли в газовом бизнесе Европы — бизнесе выгодном и политически значимом; кстати, и Европа в те времена нас вроде бы любила. Тогда сама идея вместо экспансии туда допустить вторжение на исконную свою поляну оттуда выглядела не только дикой, но и обидной. Но амбиции холдинга явно поумерились; о триллионе никто давно не заикается; в Европе поверх Wingas уже ничего не светит, да и не любят нас там очень подчёркнуто, так что бизнес-ущерб от продажи газа на своей границе как-то больше не грозит, да и дополнительной обиды ощущаться не должно.
Вторая причина тоже не нова. Дотирование соседа через дешёвый газ и дорогой транзит считалось основным, если не единственным залогом выстраивания правильных добрососедских отношений; если угодно, можно назвать это доктриной Черномырдина: отец «Газпрома» не случайно завершал карьеру послом в Киеве. Доктрина не оправдалась: украинцы на этих дотациях взрастили свой олигархат, менее всего чувствующий себя обязанным хоть как-то ладить с Москвой. По мне, пора признать провал доктрины и, следовательно, больше не видеть за продажей газа на своей границе угрозы ухудшения отношений с Украиной — куда уж хуже-то. Труднее забыть про метапричину — коротко говоря, геополитическую. Конечно, своими руками подписывать ещё одну бумажку, удостоверяющую, что на этой территории и в газовых делах рулим не мы, а оппоненты, будет неприятно, но ведь ясно же, что ни бумажка эта не усугубит нашего отката от прежних границ, ни её отсутствие не поможет залечить раны. Значит, надо подписывать — и вся недолга. А для утешения заимствовать один из любимых дипломатических приёмов Киева: там любят объявить о согласии взять пряник при условии, что им дадут ещё два. Вот и мы можем сказать европейцам, что согласны перевалить на них украинские риски, если они признают российским Крым. Не согласятся, конечно, но хоть занятно будет.
Фиксация убытков никогда не бывает приятным делом, а предлагаемое изменение схемы продажи газа и есть не что иное, как фиксация убытков, к тому же убытков весьма значительных. Но тут даже не скажешь, что альтернатива развеселит ещё меньше, поскольку альтернативы-то, пожалуй, и нет. Как известно, в нынешнем году истекает наш с Украиной транзитный договор по газу. Стороны не первый месяц делают публичные высказывания о перспективах дальнейшего сотрудничества: мы — что готовы к подписанию нового договора на коммерчески привлекательных для нас условиях, если к моменту начала переговоров будут урегулированы все судебные споры между «Газпромом» и «Нафтогазом»; украинцы — что Запад должен заставить нас заключить контракт на условиях, нужных Киеву. Но кто бы что ни говорил, прокачка некоторого, пусть и резво уменьшающегося объёма российского газа через Украину будет ещё несколько лет необходима и продавцу, и покупателю, поэтому какое-никакое соглашение о транзите так или иначе будет подписано. Если не гибкий договор на десять лет, как хочет ЕС и, в общем, соглашается Москва, то что-нибудь менее капитальное будет непременно. И если покупатель на т. н. трёхсторонних переговорах настоятельно предложит забирать газ на нашей западной границе, нам будет адски сложно отказываться. Убедительных контраргументов нет — во всяком случае, я их не вижу. Ведь так все получают титульно желаемое: покупатель — возможность покупать, продавец — продавать, транзитёр делает ещё шаг к своей каждодневно выкрикиваемой мечте — не иметь никаких дел с проклятым агрессором; что тут возразишь? Добавлю, что проигрывающей стороной в обсуждаемой реформе — в буквальном, бухгалтерском смысле проигрывающей — явно будет Киев, но ведь не возражает, молчит; нам-то как отстаивать эксклюзивное право на дальнейшие потери? И зачем?
Так что, по-моему, на это предложение наших европейских партнёров надо соглашаться, причём сразу, пока оно не превратилось сперва в настоятельное предложение, а потом и в требование. Обе эти достаточно вероятные метаморфозы ничего, конечно, не изменят, кроме интонаций в публичном освещении вопроса, но в наше гибридное время интонации тоже имеют значение. Ведь согласитесь: одно дело, когда мы виноваты во всех бедах и проблемах Украины на девяносто восемь процентов, а Европы — на восемьдесят два — и совсем другое, когда всего на девяносто семь и, соответственно, восемьдесят. Совсем же другое дело. Гораздо приятнее.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl