Геннадий Гладков — о мюзиклах, работе с Марком Захаровым и Яном Фридом

ЭкспертКультура

Геннадий Гладков: «Солнце взойдет!»

Композитор, чья музыка сопровождает нашу жизнь больше полувека, — о том, как он пишет мюзиклы, о работе с Марком Захаровым и Яном Фридом и о «Бременских музыкантах».

Вячеслав Суриков

Геннадий Гладков — один из первых композиторов, начавших писать мюзиклы для отечественной сцены

В Театре оперетты — премьера мюзикла Геннадия Гладкова «Доходное место», либретто к которому написал Юлий Ким по мотивам пьесы Александра Островского, в постановке Валерия Архипова. Геннадий Гладков — автор невероятного количества музыки, которая на протяжении многих лет звучит в кино и в театре. Он написал музыку ко всем фильмам Марка Захарова: «Двенадцать стульев», «Обыкновенное чудо», «Тот самый Мюнхгаузен», «Дом, который построил Свифт», «Формула любви», «Убить дракона». Помимо этого он автор музыки к таким хитам отечественной анимации, как «Малыш и Карлсон», «Голубой щенок», «38 попугаев», «Ограбление по…» Одна из самых популярных его работ — музыка для анимационной дилогии «Бременские музыканты» и «По следам Бременских музыкантов». «Эксперт» поговорил с композитором о премьере в Театре оперетты и о его музыке для театра и кино.

— Как возник замысел мюзикла «Доходное место»?

— Эти номера вместе с Юлием Кимом мы писали для фильма «Вакансия» по пьесе Островского «Доходное место», который ставила Маргарита Микаэлян, но далеко не все из них в нем прозвучали. Я даже был соавтором сценария этого фильма, но в последний момент снял свою фамилию, потому что то, что получилось, было сделано не так, как мне хотелось. Потом мы долго думали, как этот материал возродить. И Юлий Черсанович сел и написал текст заново — в нем больше половины новых номеров. В окончательный вариант также вошли лучшие номера из кинофильма. Спектакль в Театре оперетты я полностью доверил моему ученику композитору и дирижеру Андрею Семенову, которого знаю с детских лет. В этот спектакль тоже вошли не все написанные нами номера, но я посмотрел спектакль, и эта трактовка мне понравилась — я согласился с ней. Есть расширенный вариант, но обычно я склоняюсь к тому, что если что-то можно сказать короче, то лучше сказать это короче.

— Какие из постановок ваших сочинений для театра вы считаете лучшими?

— Лучшие постановки моих театральных работ были в Петербурге в Театре имени Ленсовета, когда им руководил Игорь Петрович Владимиров (был главным режиссером и художественным руководителем Театра имени Ленсовета с 1960 по 1999 год. — «Эксперт») и главные роли в них играла Алиса Бруновна Фрейндлих (играла на сцене Театра имени Ленсовета с 1961 по 1983 год. — «Эксперт»). Это уникальная актриса, никого даже рядом с ней поставить нельзя. Потом в театр пришел молодой Михаил Боярский (работал в Театре имени Ленсовета с 1972 по 1986 год. — «Эксперт»), и, когда они вместе играли в «Дульсинее Тобосской», это был потрясающий спектакль. Они же пели зонги в спектакле «Люди и страсти» (спектакль Игоря Владимирова, поставленный по произведениям немецких драматургов на сцене Театра имени Ленсовета в 1974 году. — «Эксперт»).

Из моих московских спектаклей лучшим был «Тиль» Марка Захарова в «Ленкоме» (спектакль по мотивам Шарля де Костера в инсценировке Григория Горина был поставлен в 1974 году. Один из первых отечественных мюзиклов. — «Эксперт»). Про Марка Захарова я знал, что он музыку понимает и любит, никогда не будет ее сокращать и всегда поставит ее в самое выгодное положение. В «Тиле» на сцене играл ансамбль «Аракс», и мне даже пришлось поиграть в его составе. Перед гастролями в Польшу заболел клавишник — Сережа Рудницкий, играть было некому, вводить нового музыканта было невозможно — спектакль был очень сложный по музыке, и тогда Марк Захаров сказал: «Ты сочинил, ты и будешь играть». Я, конечно, музыку свою знал, но на всех репетициях я не сидел, не знал, когда нужно вступать, и мы договорились с ударником, что он будет меня толкать ударной палочкой в бок в нужный момент. После этих гастролей у меня на боку был синяк. Он меня толкал без конца, но мне главное — вовремя начать. Этот спектакль пользовался большим успехом. В нем был замечательным лидером Николай Караченцов.

Но я работал не только в Москве и в Петербурге. Я очень дружил со свердловской опереттой, где главным режиссером был Владимир Акимович Курочкин. Он поставил несколько моих спектаклей. Я часто туда ездил. Ему удалось создать коллектив, в котором актеры и играли, и пели замечательно. А то ведь знаете, как бывает: артисты что-то такое говорят-говорят, а потом возьмут, да и запоют.

— Какими принципами вы руководствовались при выборе исполнителей?

— Я всегда предпочитал певцам поющих драматических актеров. В моих фильмах часто снимался Андрей Миронов — сейчас актера с такими возможностями просто нет. Недавно умер Борис Плотников, который снимался в экранизации моего мюзикла «Дульсинея Тобосская», поставленной Светланой Дружининой. Он там играл Луиса де Карраскиля. Замечательный артист, он прекрасно пел. Или недавно ушедший Армен Борисович Джигарханян, с которым я очень много работал. Это те редкие случаи, когда артисты и играют хорошо, и петь умеют. Сейчас все поют. Кто только не поет. Но ведь петь надо уметь. У Андрея Миронова не было голоса, но актерски он так делал песню, что лучше не придумаешь. У нас была проблема, когда мы с Захаровым искали голос для «Песни Волшебника» в «Обыкновенном чуде». Настоящие певцы — баритоны и тенора — нам не подходили. Они сразу уводили песню на оперно-опереточный уровень, который нам тогда был чужд и не подходил для этого фильма. И когда появился Леонид Серебренников, он нас спас. Захаров сказал: «Это наш голос!» Он до сих пор поет эту песню на концертах, и я и сейчас никого не могу представить, кто бы мог исполнить эту песню так, как он ее исполняет.

— Как вы писали музыку для спектаклей и фильмов Марка Захарова?

— Марк Захаров любил все делать сам. Он и свет делал, и с художником работал подробнейшим образом, и артистам показывал, какая должна быть походка у их персонажей. Он видел, каким должен быть спектакль, и мог мне рассказать, как он будет его ставить. Он заставлял меня сочинять музыку при нем. Это очень тяжело. Это так нервно. Я привык сочинять музыку в одиночестве и в темноте, сосредоточившись только на тексте и на стоящей передо мной задаче. Захаров приходил, включал все лампочки, делал «тепло и светло», тогда как я предпочитал, когда «холодно и темно». Это было мучительно. Я очень от этого уставал. После того как мы сидели уже часа два за роялем, если Захарову нравилась мелодия, он говорил: «Сыграй ее вот так. А теперь сыграй по-другому. А теперь — так. А теперь — медленно. А теперь — быстро. А теперь — иронически. А теперь — насмешливо. А теперь сделай серьезно, кладбищенски». И я все при нем должен был это делать. Мы все это записывали на магнитофоны. У меня был включенный магнитофон, и у него был магнитофон. Однажды я ему пожаловался: «Знаешь, я ужасно устал». «Но ведь ты на работе, — отвечает мне Захаров. — Зато, считай, сразу проходишь худсовет (в СССР — группа лиц, имевших право определять художественную ценность того или иного произведения. — “Эксперт”): я пришел к тебе принимать твою музыку. И тебе уже не надо ее больше никому показывать. Ты сочинил ее при мне, и этого достаточно. Ты сделал доброе дело: так легче и тебе, и мне. Ты устал, ну и что!? Я тоже устаю, когда репетирую».

Так что он меня научил, что это у нас такая работа трудная. «Сколько тебе платят на “Мосфильме” за музыку за минуту?» — спрашивает он меня. Я ему отвечаю: «Столько-то». «Вот сейчас мы записали тридцать минут музыки, — говорит мне Захаров. — Представляешь, сколько ты получишь за них денег? Это же большие деньги!» Я ему отвечаю: «Я только когда тебя вижу, у меня уже начинают руки трястись». Захаров: «Когда ты нервный, у тебя лучше получается. Когда ты один, из тебя консерватория лезет. Ты же учился в консерватории? Вот она начинает из тебя вылезать. А я хочу, чтобы музыка была живая».

Он был очень чутким к музыке. Однажды я сыграл ему музыку, которую он уже принял, но в другой тональности, и он сразу отреагировал: «Это что-то не то». Я: «Это то, просто я сыграл в другой тональности». Захаров: «Это не надо! Сыграй в той, в которой мы сочиняли!» Как с этим внимательным режиссером можно было не работать? Конечно, тяжело, но зато результаты были прекрасные. Мы с ним сделали пять телевизионных фильмов и один художественный — «Убить дракона». Я при нем сочинял музыку, а он, пока я играл, представлял, какой в это момент будет кадр. И если музыка не совпадала с тем, что он представлял, то он говорил: «Это не то», — а если совпадала, то говорил: «Это то». И это значило, что музыка принята.

— Как вы работали с Яном Фридом?

— Ян Фрид, с которым мы сделали «Собаку на сене», «Благочестивую Марту», «Дона Сезара де Базана» и «Тартюфа», полностью мне доверял. Он просто приезжал из Петербурга и просил меня сыграть, и я ему играл. А я уже знал примерно, какую музыку он любит и какая соответствует сценарию. И он всегда ее принимал. Я не помню, чтобы я что-то переделывал. Но потом я устал от испано-итальянской темы, и когда мне предлагали что-то в этом роде, я отказывался. Каждый режиссер работает по-своему. Главное для композитора — попасть в артиста и в кадр. Когда попадаешь в артиста и в кадр, тогда все идет хорошо. Мне попадались такие режиссеры, которые говорили, что они сняли «не очень», и просили меня написать музыку, которая замазала бы этот их промах. Это худшее, что можно себе представить. Если я соглашался, то я писал музыку как мне хотелось, а уж замазала она неудачный кадр или не замазала, для меня было неважно. Иногда я видел, что нет моего вокального номера в фильме, и спрашиваю режиссера: «Почему? Ведь мы так хорошо его записывали». А режиссер мне: «Мы не нашли хорошей натуры и убрали эти кадры». Это наши внутренние сложности. Очень жалко, но иногда приходилось и такое терпеть.

— Как можно объяснить такую мощную волну отечественных мюзиклов, которая пришлась на семидесятые годы?

— Потому что появилась целая группа композиторов, которая работала в этом жанре: Владимир Дашкевич, Макс Дунаевский, Евгений Крылатов, Александр Колкер в Петербурге, автор замечательной «Свадьбы Кречинского» — это лучший из советских мюзиклов, что я видел. Однажды был в Германии в Берлине по своим делам и попал на «Свадьбу Кречинского», которая шла в местном театре. Я тогда подумал: «Надо же!» Это была такая волна. Это как с грибами бывает: вроде и погода неплохая, а грибов нет. А бывает погода неподходящая, а грибы так и растут. Нас захлестнула волна, и мы все заинтересовались этим новым для нас жанром, в котором музыка была более демократичной, чем в опере. Но я и оперу писал — «Старший сын» для Театра Станиславского и Немировича-Данченко по моей любимой пьесе Александра Вампилова. Там звучали замечательные оперные голоса, но для мюзикла такие голоса не подходят: они должны быть ближе к джазу, эстраде и даже к року. Что-то похожее происходило в годы хрущевской оттепели, когда у нас открылось много поэтических талантов.

— Как возникла музыка к мультфильму «Бременские музыканты»?

— Самое ужасное, что эта музыка родилась после смерти моего первого ребенка. Мы были в Сочи вместе с женой, оба в таком, знаете, «нокауте». И в этот момент мы придумали сделать мультфильм, в котором звучит только музыка. Мы собрались вместе: я, Энтин, Ливанов и режиссер Ковалевская, которая очень хотела поставить такой мультфильм. Я тогда изучал западную музыкальную культуру, и мне нравились «Битлз». Мы несколько запоздало стали за ними гоняться. В газетах появлялись статьи, что «Битлз» — извращение западной культуры, и мне было обидно, потому что люди, которые писали эти тексты, ничего не понимали в музыке. Это были злобные коммунисты, которым все западное казалось отвратительным. Все диктует время. Время пришло, и простые ребята из «Битлз» совершили революцию в музыке. Время дало написать нам «Бременских музыкантов». Муслим Магомаев не постеснялся для «По следам бременских музыкантов» записать вокальные партии. Мы думали, что он будет капризничать, — ничего подобного. Мы работали с ним лучше, чем с кем-нибудь другим. Он всегда был в полном порядке. Единственное, что он не стал петь, — партию короля. Говорит мне: «А короля ты сам спой. Твой старческий голос как раз для него подходит. Я вернусь с гастролей на Кубе, послушаю, и если мне не понравится, то я сам спою». Но ему понравилось. Я тогда был еще не старый, но голос у меня уже был хриплый. Я спел ее, и так и осталось и в фильме, и на пластинке.

Я могу вам честно сказать, когда я был молодой, у меня было много сил и положительных эмоций. Сейчас я человек постаревший, сейчас у меня такого азарта нет. Сейчас я бы ни за что не сочинил такую музыку.

— Над чем вы сейчас работаете?

— У меня сейчас выходит несколько пластинок, я все пишу на свои деньги: оплачиваю студию и оплачиваю печать. Нас отделили от государства, но мы не печалимся. У меня написан балет «Одиссей» по Гомеру. Как только будет возможность, мы этот проект реализуем. Мы записываем музыку со светлановским оркестром, дирижировать которым приезжает Владимир Юровский — наш замечательный дирижер, который живет сейчас в Германии. Он блистательный музыкант. Мы хотим полностью сделать фонограмму балета, чтобы показывать ее в театре. Я записываю свою оперу «Зеленая птица» по сказке Карла Гоцци. Я даже сам написал к ней стихи, потому что, когда я дал ее Юлию Киму — моему любимому поэту, он сказал, что ничего в ней не понял. Это действительно сложная, философская сказка, но, поскольку я увлекался философией, она мне понравилась. Мы записываем первый акт. Потом перейдем ко второму.

Жизнь продолжается, и я надеюсь еще что-то написать. Я увлекаюсь античной мифологией. И следующий мой герой после Одиссея — Персей. Моя мечта — сделать сказку Лескова «Час воли Божией» В ней король думает о том, как сделать так, чтобы всем людям было хорошо, а то обычно как бывает: человек богатый еще богаче становится, а человек бедный последнее теряет. У меня был такой зонг: «Если много у тебя, будет больше — так ведется. Если мало, то отдать даже малое придется. Если ты и вправду нищ, смерть помочь тебе сумеет. Жить имеет право тот, кто хоть чем-нибудь владеет». Это писал Гете — он был большой противник буржуазного строя.

Фото: Станислав Красильников/ТАСС

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Кухня в виртуальном, корпоративном и прочих измерениях Кухня в виртуальном, корпоративном и прочих измерениях

Как Первая мебельная фабрика разработала новую стратегию продаж в пандемию

Эксперт
«Лесков проповедовал одно, делал другое и в итоге остался один» «Лесков проповедовал одно, делал другое и в итоге остался один»

Писательница Майя Кучерская о том, почему Лескову не досталось венца классика

Полка
Занять у клиента Занять у клиента

Российские компании задумались о привлечении денег клиентов на свои счета

Эксперт
Алексей Сальников: «Общайся! Живи!» Юмористический рассказ Алексей Сальников: «Общайся! Живи!» Юмористический рассказ

Рассказ «Общайся! Живи!» о том, что такое смерть

СНОБ
По ком звонит колокол нового миропорядка? По ком звонит колокол нового миропорядка?

Смогут ли современные социальные практики лишить человека свободы воли

Эксперт
Кто подставил Путина. Почему власть больше не преследует авторов расследований о семье президента Кто подставил Путина. Почему власть больше не преследует авторов расследований о семье президента

Как хотите, а в Кремле явно творится что-то неладное

СНОБ
Прикрылись цифровизацией Прикрылись цифровизацией

Как решить проблему бедности, безработицы и сокращения малого бизнеса

Эксперт
Животный инстинкт Животный инстинкт

Новая волна интереса к сильным анималистичным композициям

Glamour
К чему приведет признание экоцида преступлением против человечности К чему приведет признание экоцида преступлением против человечности

Экологические преступления могут быть приравнены к геноциду

СНОБ
Полнеют от лет? Полнеют от лет?

Эксперты помогают разобраться в проблеме увеличения веса у женщин старше 50 лет

Худеем правильно
Ты еще в это веришь? 10 самых популярных мифов о косметологии Ты еще в это веришь? 10 самых популярных мифов о косметологии

Эксперт развенчивает самые популярные мифы о косметологии

Cosmopolitan
Разумные сомнения. Как критическое мышление помогает распознавать дезинформацию и противостоять манипуляциям Разумные сомнения. Как критическое мышление помогает распознавать дезинформацию и противостоять манипуляциям

Как не попадаться на обман и манипуляции собственного мозга и других людей

РБК
Как правильно сообщать ученым о присуждении им Нобелевской премии Как правильно сообщать ученым о присуждении им Нобелевской премии

Как устроена работа нобелевского комитета

Esquire
Сказка – ложь? Сказка – ложь?

Психолог рассказывает, как говорить с детьми о волшебстве и Деде Морозе

Лиза
Признаки беременности: как распознать их до задержки Признаки беременности: как распознать их до задержки

Какие бывают признаки беременности на ранних сроках?

Cosmopolitan
У берегов Пуэрто-Рико обнаружили новый вид глубоководных гребневиков У берегов Пуэрто-Рико обнаружили новый вид глубоководных гребневиков

На глубине около 3900 метров обнаружен новый вид гребневиков

N+1
Алиса Фрейндлих и другие знаменитости, пережившие блокаду Ленинграда Алиса Фрейндлих и другие знаменитости, пережившие блокаду Ленинграда

В блокаде оказались и будущие актеры, музыканты, чьи воспоминания мы собрали

Cosmopolitan
2003 год 2003 год

Арест Михаила Ходорковского, появление ГНК, триумф t.A.T.u. и Пол Маккартни

Esquire
Если болят колени: восстанавливаем здоровье суставов Если болят колени: восстанавливаем здоровье суставов

Разбираемся, как именно нужно заботиться о коленях

Psychologies
Гастрономический ликбез Гастрономический ликбез

Идеальное меню новогоднего вечера

Playboy
Одна из четырех выживших черепах Свайно оказалась самкой Одна из четырех выживших черепах Свайно оказалась самкой

Надежда на выживание исчезающего вида

N+1
«Технологии должны облегчать жизнь человека, но ко многим процессам мы настолько привыкли, что и не думаем, что их можно как-то упростить» «Технологии должны облегчать жизнь человека, но ко многим процессам мы настолько привыкли, что и не думаем, что их можно как-то упростить»

Как работает погодное приложение, которое показывает прогноз погоды без цифр

Inc.
Наращивание или ламинирование: какая процедура подойдет твоим ресницам Наращивание или ламинирование: какая процедура подойдет твоим ресницам

Рассказываем о последних тенденциях в «ресничном деле»

Cosmopolitan
Какую игровую консоль выбрать для ребенка в подарок? Какую игровую консоль выбрать для ребенка в подарок?

Доступные консоли, которые подойдут для подарка ребенку

CHIP
«Ирония судьбы»: что говорят о фильме актеры спустя 45 лет? «Ирония судьбы»: что говорят о фильме актеры спустя 45 лет?

Что скрывается за всенародно любимым фильмом?

Cosmopolitan
Как перестать тонуть в водовороте дел Как перестать тонуть в водовороте дел

Считаете, что у вас забот невпроворот?

Psychologies
Астроном искал в реликтовом излучении следы послания от Создателя Вселенной — и кое-что нашел Астроном искал в реликтовом излучении следы послания от Создателя Вселенной — и кое-что нашел

Самое древнее излучение во Вселенной может быть "рекламным щитом"

Популярная механика
Главные книги 2020 года — по версии писателей, критиков и публицистов Главные книги 2020 года — по версии писателей, критиков и публицистов

О литературных впечатлениях 2020 года рассказали писатели, критики и публицисты

Esquire
Юлия, Сергей и Арина Матвиенко Юлия, Сергей и Арина Матвиенко

Почему Петербург — это город, которому идут и ретро, и авангард, и тотал-блэк

Собака.ru
«В 30 лет хочется жить, а не ждать IPO»: сооснователь Ozon не жалеет о выходе из бизнеса в 2003 году и верит в его успех «В 30 лет хочется жить, а не ждать IPO»: сооснователь Ozon не жалеет о выходе из бизнеса в 2003 году и верит в его успех

Интервью с Александром Егоровым, сооснователем интернет-магазина Ozon

VC.RU
Открыть в приложении