Гюстав Флобер глазами Дмитрия Быкова

ДилетантКультура

Гюстав Флобер

1.

Флобер прожил немного даже по европейским меркам своего времени — родился в 1821-м, умер в 1880-м, 58 лет от роду. В декабре 2021 года ему исполнится 200, год как бы пройдёт под его знаком — и хорошо бы это был такой же качественный, достойный, опережающий время год.

Флобер был сыном хирурга, не закончил юридического образования, много путешествовал и, кроме литературы, ничем серьёзно не интересовался. Влюблён был, кажется, трижды в жизни, романтическим отношениям уделял не слишком много времени (однако молва упорно приписывала ему не только роман с матерью Мопассана, но и отцовство; внешнее сходство замечательное, если не считать того, что Мопассан был среднего роста, а Флобер примерно эдак с Тургенева, — но атлетическое и апоплексическое сложение Мопассан унаследовал вполне). В тридцать пять лет Флобер опубликовал первый роман, принёсший ему славу, — «Мадам Бовари». («Воспитание чувств» в первом варианте, законченное в 1845-м, лежало у него в столе и справедливо казалось ему незрелым.) В сорок восемь напечатал он лучшую свою книгу — мы предпочли бы перевод «Чувствительное воспитание», — продававшуюся очень плохо и многими обруганную, словно в ответ на авторскую мизантропию; никакой особой мизантропии, конечно, у Флобера нет, есть хорошее понимание человеческой природы и отсутствие иллюзий по её поводу, но вообще-то большая часть его персонажей вызывает горячее читательское сочувствие. Несколько основательнее другой упрёк, высказанный Моэмом, которого столь же часто упрекали в цинизме: Флобера трудно читать из-за отсутствия энергичной фабулы. Но фабула-то есть, просто она безотрадна, — может, прав был автор, полагая, что надо было назвать книгу «Неудачники». Наконец, последние пять лет жизни Флобер убил на третий свой шедевр, «Бувар и Пекюше», который несколько раз бросал и в конце концов не закончил, хотя оставил подробный конспект последних ста страниц.

2.

Начнём с «Чувствительного воспитания» — не потому, что так назывался первый роман, а потому, что на его примере видней, каковы фундаментальные черты авторского метода.

Обложка современного издания романа, 2020 год

Это роман о 1848 годе — не только о нём, но прежде всего, — и о собственной юношеской влюблённости автора в жену музыкального издателя. О чём бы ни заходила в романе речь, будь то производство фарфора или детские болезни, — Флобер фундаментально изучал вопрос ради десяти строчек и насыщал эти десять строчек столь важными подробностями, что книга его в конце концов превратилась в энциклопедию французской жизни времён упадка Июльской монархии. Но если рассматривать роман вне этого энциклопедического фона, получается история о том, как молодой провинциал Фредерик Моро приехал в Париж учиться и ещё на пароходе увидел красавицу мадам Арну. Он страстно влюбился, стал бывать у её мужа — богатого и неглупого коллекционера живописи, — а потом постепенно, очень медленно, добился взаимности своей мадам.

Это страшно актуальная книга — перечтите, например, последнюю, шестую главу второй части, где интеллигенция (как ещё назвать эту мыслящую и недовольную часть общества?) в феврале 1848 года высказывает претензии умирающей Июльской монархии. Это были 18 лет лжи, застоя и коррупции. Уже идут демонстрации с лозунгами «Долой воров». «Гости не замедлили прийти в возбуждение, так как все одинаково негодовали на Власть. Негодование их было сильно и питалось одной только ненавистью к несправедливости; но наряду с правильными обвинениями слышались и самые нелепые упрёки. Фармацевт сокрушался о жалком состоянии нашего флота. Страховой агент не мог простить маршалу Сульту, что у его подъезда стоят два часовых. Делорье обличал иезуитов, которые открыто обосновались в Лилле». Как всегда, радикалы обвиняют умеренных в предательстве. Как всегда, важным обвинением становится зажим свободы слова: «С тех пор как утвердилась “лучшая из республик”, состоялось тысяча двести двадцать девять процессов по делам печати, плодами которых для авторов явились: три тысячи сто сорок один год тюремного заключения и небольшой штраф на сумму семь миллионов сто десять тысяч пятьсот франков». Не правда ли, мило? Как всегда, кризис сопровождается потоком нелепейших запретов: «— Да чего только не запрещают! — воскликнул Делорье. — Запрещают курить в Люксембургском саду, запрещают петь гимн Пию Девятому! — Запрещают и банкет типографщиков! — глухо произнёс чей-то голос». Наконец, что называется, «груша созрела» (Король-груша — Луи Филипп II, прозванный так из-за действительно чрезвычайного сходства лица с известным фруктом). Накануне великих потрясений мадам Арну наконец даёт согласие прийти к Фредерику на свидание. И вот в ночь на то самое 22 февраля, когда начинается восстание на площади Мадлен, заболевает сын мадам Арну, у него круп. Мадам Арну воспринимает это как предупреждение небес насчёт того, что ей нельзя идти на свидание. Разочарованный Фредерик идёт к куртизанке, которую вожделеет, пользуясь полной взаимностью. Её зовут Капитанша. «Фредерик вошёл в будуар. Капитанша появилась в нижней юбке, с распущенными волосами, вне себя. — О, благодарю! Ты спасаешь меня! Это уже второй раз! И никогда не требуешь награды! — Прошу извинить! — сказал Фредерик, обвив её стан обеими руками. — Что такое? Что ты делаешь?.. — пробормотала Капитанша, удивлённая и вместе обрадованная таким обращением. Он ответил: — Я следую моде, ввожу реформу. Не противясь ему, она упала на диван; он осыпал её поцелуями, она продолжала смеяться. Остаток дня они провели у окна, глядя на улицу, полную народа». Заметим, что «ввожу реформу» — фразеологизм, означающий ещё и «улучшаюсь», полезная вещь — примечания.

Это великая метафора, рискну сказать — главная метафора французской литературы: если тебе по объективным причинам (они находятся всегда) не отдаётся идеальная возлюбленная, ты утешаешься с куртизанкой. Революция — это и есть утешение с куртизанкой, с Капитаншей, потому что Свобода, по Цветаевой, как раз и есть «гулящая девка на шалой солдатской груди». Идеал никогда не осуществляется — вместо него всегда суррогат, продажная страсть. При этом Капитанша действительно любит Фредерика, и куртизанки любить умеют, и делают это даже профессиональнее романтических святош, — единственная вина её в том, что она не мадам Арну. И от этой связи рождается ребёнок, который тут же умирает, потому что Флобер уже почувствовал эту роковую фаустианскую тему в трактовке революций: ребёнок, родившийся от пылкой страсти главных героев, умирает и в «Воскресении», и в «Тихом Доне», и в «Лолите» (случайно выживает в «Докторе Живаго», но там её чуть людоед не съел). От адюльтера интеллигента с символом Родины может родиться только нежизнеспособное общество. А у интеллигента вскоре после этого начинается роман с банкиршей, такой себе нэп, не приносящий счастья ни одному из них.

Вы спросите — неужели не может быть нормальной любви, без роковых страстей, без многолетних воздыханий, а просто нормальной жизни с нормальной девушкой (читай: властью)? Ну вот не может, что хотите делайте; есть же Луиза Рокк, прелестная девушка, подросток, потом расцветшая женщина, которая искренне влюблена в этого самого Фредерика Моро, и брак их как бы решён. Но вот скучно ему с ней, хотя у неё сорок пять тысяч ливров годового дохода. И говорить об их союзе, отлично понимает читатель, загипнотизированный Флобером, — так же нелепо, как предлагать России сожительство с прежней монархией: ну, ребята, побузили, и будет, альтернатива-то ещё хуже… Не слушает Россия, не хочет. Неинтересно.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

«Большевики, прямо скажем, хуже дерьма» «Большевики, прямо скажем, хуже дерьма»

Изъятие «излишков» зерна стало главной причиной массового голода на селе

Дилетант
Не папик, а муж! Не папик, а муж!

5 плюсов отношений с мужчиной, который намного старше тебя

Лиза
Из имамов в российские дворяне Из имамов в российские дворяне

После капитуляции в ауле Гуниб Шамиля ждал почётный плен в России

Дилетант
Разгладить по пробору Разгладить по пробору

Что делать, если выпадают волосы?

Худеем правильно
Клио на баррикадах Клио на баррикадах

Дискуссию о преподавании истории продолжает Леонид Кацва

Дилетант
Making of: как создавался рисунок на корешках номеров Esquire Making of: как создавался рисунок на корешках номеров Esquire

Рисунок на корешках журнала Esquire — арт-проект на тему конца света

Esquire
Пайцза монгольских ханов Пайцза монгольских ханов

Пайцза — охранный «вездеход» монгольских чиновников

Дилетант
Полюбили чужих детей как родных: самые заботливые звездные отчимы Полюбили чужих детей как родных: самые заботливые звездные отчимы

Мы вспомнили знаменитых отчимов, которые воспитали пасынков и падчериц

Cosmopolitan
Подлинная история д’Артаньяна Подлинная история д’Артаньяна

Жизнь д’Артаньяна точно нельзя назвать скучной

Дилетант
8 случаев, когда ваши права внезапно станут недействительными. Памятка 8 случаев, когда ваши права внезапно станут недействительными. Памятка

Что грозит автомобилистам с поврежденным водительским удостоверением?

РБК
Верные слуги короля Верные слуги короля

С XVII века королевские мушкетёры стали привилегированными войсками

Дилетант
73 м² 73 м²

Марина Кутузова спроектировала современный интерьер с классическими деталями

AD
Курултай для своих, деспотия для чужих Курултай для своих, деспотия для чужих

В Орде русские князья считались бесправными вассалами

Дилетант
Идеальный пресс: тренировка от фитнес-эксперта Идеальный пресс: тренировка от фитнес-эксперта

Простая и эффективная тренировка, которая поможет добиться шикарного пресса

Cosmopolitan
Даниил Галицкий, изворотливый король Даниил Галицкий, изворотливый король

В Галицко-Волынском княжестве монголы впервые не смогли взять одну из крепостей

Дилетант
Учи слова: как грамотно общаться с парикмахером Учи слова: как грамотно общаться с парикмахером

Сохрани себе наш словарик и говори с парикмахером на одном языке!

Cosmopolitan
Александр, сын Ярослава Александр, сын Ярослава

Почему мы почти ничего не знаем об Александре Невском

Дилетант
Трудное слово «нет» Трудное слово «нет»

Безотказные люди – просто находка для окружающих!

Лиза
Хомяки против кукловодов Хомяки против кукловодов

Инвесторы думали, что устроили революцию, но помогли заработать своим врагам

Эксперт
Три истории об анорексии у мужчин Три истории об анорексии у мужчин

Принято считать, что анорексия — женская болезнь

СНОБ
Драгоценное зернышко Драгоценное зернышко

Золотодобыча в современных условиях

Популярная механика
Глобальное планирование и постчеловек. Беседа с футурологом Данилой Медведевым Глобальное планирование и постчеловек. Беседа с футурологом Данилой Медведевым

Интервью с футурологом и кандидатом экономических наук Данилой Медведевым

СНОБ
Ненастоящий царь Ненастоящий царь

В отечественной традиции свергнутый правитель воспринимается как слабый

Дилетант
Революция баров: как власти бесстрашно приняли вызов питерского общепита Революция баров: как власти бесстрашно приняли вызов питерского общепита

Это только кажется, что в стране остались деполитизированные сферы

Forbes
Кто вы, доктор Арендт? Кто вы, доктор Арендт?

Загадка, уходящая своими корнями в XIX столетие

Дилетант
70 м² 70 м²

Заказчики Веры Савельевой попросили оформить квартиру в традиционном стиле

AD
«Проклятого чёрта брат» «Проклятого чёрта брат»

А существовало ли письмо запорожцев турецкому султану на самом деле?

Дилетант
Можно ли самостоятельно преодолеть психологическую травму? Можно ли самостоятельно преодолеть психологическую травму?

Психолог объясняет, как справиться с психологической травмой

Reminder
Что нужно сделать разработчику, чтобы получить грант от государства Что нужно сделать разработчику, чтобы получить грант от государства

Кому из создателей программного обеспечения государство готово помогать?

VC.RU
Сначала ЗАГС, потом никах Сначала ЗАГС, потом никах

Какие сложности возникают в межконфессиональных семьях

Огонёк
Открыть в приложении